Инфер 7

Он и стоял рядом со мной, тяжело опираясь одной рукой о резную трость, а другой вцепившись в плечо телохранителя. Старик никак не тянул на отца семнадцатилетки — он уже давно разменял тринадцатый десяток лет. Впрочем, обычно он выглядел куда моложе. И на ногах стоял крепче. Но любого выбьет из колеи подобное.

— Мы успели — в десятый раз повторил старик, наконец смиряясь и обреченно опускаясь на давно стоящий за его спиной жесткий деревяный стул — Мы успели в последний момент.

— Да — опять кивнул я, не сводя взгляда с погруженной в кому девушки.

Она дышала насыщенным кислородом раствором, что заодно усыплял ее и ускорял регенерацию тканей. Но пока даже самая современная медицина не могла справиться с подобными повреждениями и улучшения в ее состоянии не наблюдалось. Хотя еще рано судить — она плавала в этом аквариуме только вторые сутки.

— В молодости я совершил страшный проступок — чуть отдышавшись, продолжил старик, дрожащей рукой принимая от телохранителя крохотный стаканчик с мутноватой рисовой водкой — Я пошел против семьи. Ты понимаешь о какой семье я говорю…

Я коротко кивнул. Мафия.

— Мой род связан с семьей много веков. И только это сохранило мою жизнь. В качестве наказания мне запретили иметь детей… и лишь ценой целой жизни я заслужил прощения. Сто лет. Почти сто лет я служил верой и правдой, выполняя любые указания и не смея поднять глаз. Пятьдесят лет назад я получил прозвище коулунский мясник. Еще через десять меня стали называть драконом Жемчужной реки….

— Да… — коротким словом и кивком я подтвердил свою осведомленность, избегая прямого общения с собеседником. С ними сложно — прямо по имени не назвать, а величать старшим братом или того хлеще мне не хотелось. Но старику было настолько плевать, что он не обратил внимания на скупость моих слов. Он продолжал изливать душу незнакомцу, что был вшестеро моложе его…

— Двадцать лет назад я получил право на продолжение своего рода… величайшая милость от великой семьи…

На этот раз я просто промолчал.

— У меня два сына. И одна дочь. Янмей. Моя младшая и любимая Янмей. Она всегда была при мне. Всегда была моей опорой. Она стала тем огнем, что отогрел мое давно застывшее сердце… Речь уже не о продолжении рода. Мне уже плевать. Я перегорел — древнее лицо исказилось в яростной гримасе — Срать я хотел! Смекаешь?

— Да.

— Но моя Янмей… мой любимый росток… ей было дозволено все. И никто не смел ей возразить даже взглядом — ведь все знали чья она дочь! Понимаешь?

— В этом и проблема — я впервые ответил более развернуто, заодно подкуривая сигарету от старомодной бензиновой зажигалки. Вдохнув струю крепкого дыма, я протянул початую пачку старику, дождался, когда он трясущейся рукой выберет сигарету и подкурил ему, только затем продолжив — Все знали чья она дочь. И жила она в этой самой небесной башне, что стоит на краю затопленного полуострова, посреди руин некогда великого города.

— Гибель Гонконга изменила многое…

— Он не погиб — возразил я — Удар цунами убил не всех. И многие здания устояли. Следом вы воздвигли одну из первых небесных башен мира. Построили Великую Дамбу, что вырвала большую часть полуострова обратно у моря… Да… и твоя дочь жила на верхних уровнях все еще достраивающейся небесной башни. Жила в замкнутом богатейшем квартале, что занимал два этажа, куда допускались лишь избранные… В этом и проблема… всего два телохранителя?

— Да кто бы посмел…. КТО БЫ СУКА ПОСМЕЛ?! — с хриплым каркающим криком старик отбросил сигарету и она, прочертив в полусумраке большого зала огненную дугу, упала на старинный ковер.

Один из охранников молча и торопливо шагнул, подобрал окурок и, раздавив огонек пальцами, вернулся обратно, в то время как его господин уже подкуривал следующую сигарету.

— На нее напали посреди родной территории — подытожил я, даже не пытаясь придать своему лицу выражения соболезнования — Сигналы ее внутренних чипов были экранированы. Но затем сигнал снова появился — через десять часов — и вы рванули туда. И нашли Янмей…

— Нашли ее? — прошипел старик, кривя рот так, будто его прямо на моих глазах убивал инсульт — Нашли?! Они украли ее лицо! ЛИЦО! Не оставили ничего! Взгляни!