Инфер-9

Не из страха получить пулю, а по той простой причине, что захоти он меня убить – я бы умер еще на пороге той хибары, добавив здешним уборщицам работенки по оттиранию моей крови. Он знал, где я. Он ждал меня. И намеренно занял обе руки, показывая, что не собирается воевать. Хотя он здесь не один – это я понял сразу. Где-то там в сумраке скрывается как минимум пара стрелков, держащих меня на прицеле.

– Пятеро, – улыбнулся он, безошибочно угадав мои мысли – Кто я такой? Я Кортарус. И меня здесь никто не знает. Хотя многие слышали об организации, в которой я состою.

– Да угадаю – то самое засевшее в джунглях якобы Сопротивление? Боретесь с разумными машинами, а еще со злобными москитами и жаждущими секса обезьянами, но пока справляетесь только со второй угрозой?

– Сопротивление, – кивнул он, не выказав удивления моей догадливостью. – Все верно. И нет – я знаю о тех придурках в джунглях, и они не из наших. Пользуются авторитетом нашей организации и доят доверчивых идиотов-караванщиков. Да и хрен с ними. Пообщаемся, коммандер Оди?

– Не-а.

– Как и ожидалось, – кивнул он. – Ладно. Слышал, ты ищешь неубитый электрический внедорожник? Могу подарить. Модель старая, но…

– Подарков не принимаю, – качнул я головой. – Нет.

– Тоже ожидаемо – сказал он и отщелкнул несколько камней на четках. – Что ж… Не хочешь быть в долгу перед любителями обезьяньего секса и москитных оргий. Разумно. И получается, что разговаривать ты не хочешь, подарков не принимаешь. Тогда расходимся?

– Ага.

– Возьми вот это, – аккуратно и медленно закрепив шляпу на поясе, он вытащил из набедренного кармана сложенный в четверо лист и протянул мне.

– И это?

– Ты ведь искал не только внедорожник, но и актуальную карту местности. На этом варианте немало белых пятен, но отмечены все дороги и активные населенные пункты отсюда и вдоль всего побережья бывшего Юкатана, самой Мексики и дальше на север. Тебе ведь куда-то туда?

– Я не…

– Подарков ты не принимаешь, – согласился Кортарус. – Верно. Но это не подарок, а большая такая старомодная визитка, что подчеркивает мое огромное эго. Там внизу целый список из сетевых адресов, и там же приведены твой сетевой ник и пароль – мы организовали тебе доступ. Последняя строчка – мой личный адрес для связи. Если вдруг что – напиши. О большем не просим. Преследовать, надоедать и наблюдать не будем – обещаю. Если хотя бы половина того, что мы о тебе слышали, правда, то такого, как ты, человека злить не стоит. Убить может и надо, а вот злить – нет…

Дождавшись, когда я возьму карту, он кивнул на прощание, щелкнул четками и без всякой спешки ушел. Обернувшись, я вгляделся в серый сумрак и разглядел несколько мягко двигающихся фигур. Вскоре они исчезли, а еще через пару минут за таверной раздался шум катящихся по гравию шин. Спрятав сложенный лист в карман, я пошел дальше, пока что выкинув все это из головы.

**

Дон Ругер был в жопу пьян и трезв, как раскаленное стеклышко. Полубезумные внимательные воспаленные глаза пылали на потемневшем истощенном лице, добавляя тревожной трагичности и заодно сверля мне переносицу. Такое состояние смешанной трезвости и опьянения я видел не первый раз и понимал, что ему глубоко посрать на ту проблему с застрявшим караваном из-за устроенного им взрыва в джунглях. Он попросту откупился от караванных лидеров и тут же забыл о них. В паре шагов от нас на утоптанной земле корчился какой-то вставший у меня на пути хреносос со сломанными руками, над которым склонилась пара мало похожих на медиков мужиков, но дону Ругеру было плевать и на них. Хотя сейчас ему прямо на глазах становилось лучше, а в больных зрачках появлялось все больше осмысленности. Тогда как несколько минут назад там, в омутах его налитых кровью глаз, плескалось лишь безумие и абсолютно тупая безнадежная ярость – а какими еще могут быть злоба и месть, если они направлены против тупых обезьян? Это то же самое, что ненавидеть всех тигров, если один из них сожрал твое дитя – даже мучительно подыхая от твоих рук, тигры не поймут, не проникнутся, не ужаснутся, а просто сдохнут, сами не зная за что. Он отомстил – и понял, что зря напрягал жопу и, по сути, обосрался. Но вот сейчас… сейчас он быстро приходил в себя, попутно сменив вялый заказ новой бутылки на куда более властный и бодрый приказ подать сюда побольше крепкого кофе. Он быстро трезвел и расцветал той самой правильной жесткой гоблинской злобой, что на этот раз была направлена в нужную сторону и на правильных упырков. Оторвав взгляд от моей уже начавшей чесаться переносицы, он опустил его на лежащие перед ним тяжелые обезьяньи дробовики. Покивав, постучал по ним пальцами:

– Я оставлю их себе.

– Если купишь, – ответил я, сидя в стоящем перед ним удобном плетеном кресле и баюкая в руках тяжелую глиняную кружку с остатками кофе.