Инфер-9

– Дешевая анестезия. Но боль не убирает. Зато превращает крупные мышцы в безвольный кисель. Да и мелким достается. Главное – не перебрать с дозой, иначе не сможешь дышать.

– Верно! Верно! – закивал дрожащий гоблин. – Я всем этих пауков продаю! И не задаю ненужных вопросов. Дон Ругер! Умоляю! Я ведь ничего такого не сделал!

– Ты знал, – проскрипел тот, сжимая кулаки. – Ты знал и не сказал…

– Ваш сын убил бы меня!

– А теперь убью я… – мрачно пообещал дон Ругер.

Подхватив многострадальную бутылку с текилой, он сделал из нее пару глотков и повторил:

– Убью…

– Или не убьет, а чуток покалечит, – «успокоил» я начавшего проваливаться в обморок мужика. – Поживешь без яиц несколько дней…

– А потом?

– А потом сдохнешь от гангрены, – пожал я плечами. – Ты говори, говори…

– Я узнал-то только несколько дней назад! И всего три раза продавал ему кувшины с пауками! Да и как я мог бы ему отказать? Ведь это ваш сын!

– Ты приносил ему многоногих ядовитых тварей, – кивнул я. – И он покупал. Платил щедро?

– Еще как! Дублонов не считал! Ваш сын был щедрым человеком, дон Ругер! Мы потеряли бриллиант нашей общины! Многие равнялись на него!

– В трахании обезьян? – удивленно уточнил я, и пленник опять зашелся нервным кашлем.

Дав ему откашляться, я поощрительно кивнул:

– Давай дальше… с подробностями. Ты приходил куда? Кто там был еще? Мне нужны все имена.

– Обычно там, на заднем дворе… они ставили машины полукругом, зажигали фары. Девушки танцевали и пели…

– Ну а что им еще делать, если они никому нахер не нужны, – оскалился я. – Парни ведь любят трахать волосатых обезьян, да?

– Я… я…

– Ты говоришь о моем покойном сыне, – проскрипел дон Ругер, на чье искаженное посеревшее лицо мало бы кто смог взглянуть без душевной боли.

Но мне было посрать, и я ткнул приложившегося к бутылке гоблина в бок:

– Имена. И расстановку.

– Ра… расстановку? Расстановку чего?

– Кто и где обычно стоял, – пояснил я. – С именами. Давай. Напрягай свою пока еще не треснувшую голову, гоблин… А то чую, ждет нас скорая утечка мозгов…

**

Искомое имя – то самое единственное и ультра-важное – я определил быстро. Кто-то уже называл его до этого там, в таверне, а дрожащий гоблин повторил и вспомнил несколько важных деталей, четко указавших на главного вдохновителя обезьяньего рэйва с наркотой, алкоголем и безумной тупой отвагой.

То, что здесь был вдохновитель и достаточно грамотный инициатор, я понял сразу. Ну не могло все это безумное дерьмо начаться вот так вдруг на ровном месте. Сначала ездили на гонки, принимали легкую наркоту, пили текилу на еще теплых капотах и лапали попискивающих горячих девушек… и тут вдруг все рванули в джунгли трахать обезьян, нервно сжимая в дрожащих от томления лапах арбалеты с парализатором? Так не бывает – если только кто-то не постарался все это устроить.

Сучий сеньор Уицилин – вот это имя. Уицилин Сильва.

Мелкий торговец, прибывший в поселение пару месяцев назад хрен знает откуда на небольшом автодоме, вставший на долгую парковку и быстро нашедший общий язык с теми, кто мог уже напрямую познакомить его со здешней богатой молодежью. Знакомство удалось и переросло в крепкую дружбу… а чем все закончилось, уже известно.

Подобный тип сраных полуэльфов обладает поразительной жопной чуйкой, и ничего удивительного, что парковочное место пустовало. Четверо бросившихся в погоню на паре старых квадров бойцов Ругера сумели отыскать едущий без огней одинокий автодом на выезде из города и там же допустили главную ошибку – начали пальбу. Сраные имбецилы…

Последовавшие события быстро доказали, что выглядящий таким всемогущим дон Ругер полновластным правителем города все же не является. Возможно, одним из, но не единственным. Понабежавшая на звуки стрельбы более чем многочисленная свора вооруженных патрульных обезоружила и арестовала их всех, заодно слегка наваляла придуркам и доставила в здешний участок, выглядящий одинокой одноэтажной постройкой с большим загоном позади – там содержался убежавший скот и мелкая шушера вроде буянящих пьяниц.

Мы пришли следом, через низковатый проем вошли внутрь и оказались в единственном большом помещении. Висящие под потолком скрипящие вентиляторы нихрена не справлялись, и зал был заполнен душным смрадом.

– Я в своем праве, Рухильо! – это первое, что заявил дон Ругер седовласому пузатому мужику в распахнутой рубашке и потной майке.

– Со всем уважением, дон Ругер, но у вас нет права устраивать вендетту в черте города, – тихо, но так спокойно и властно ответил тот, что я сразу понял – пойманного Уицилина нам не отдадут.

Пройдя вдоль стены, я остановился шагах в пяти от угла и глянул на зажатого спинами патрульных молодого еще гоблина с серой незапоминающейся внешностью. Средний рост, обычное телосложение, узко посаженные карие глаза, низкий покатый лоб, чуть сгорбленное положение, будто он заранее ставит себя в приниженную позицию. Он старался выглядеть ничего не понимающим и слегка туповатым, но его выдал брошенный на меня цепкий умный взгляд.