Инфер-9

И паруса упали в волны, замедляя бег серфов – но не полет прыгнувших на лодки и причал разрисованных макак. Я ждал… пока хрен поймешь, что происходит… может, у них тут какая-нибудь кукурузно-тунцовая фиеста так начинается, а я главному клоуну башку случайно прострелю…

Как только первые нападающие оказались на пирсе, они рванули к ближайшим хижинам. Тут их и заметили – с чудовищным запозданием. Сначала крикнул один из стариков-рыбаков. А затем вся деревня взорвалась единым паническим воплем. Мужики побросали ведра и рванули к дома – наверняка за оружием. Женщины бросились к детям. Между камней, под мостками и плотами, мелькали те быстрые и пока мной неопознанные хищные тела. По полочкам «свой», «чужой» и «дохлый» я все расставил еще секунд через пять – когда самый ретивый хреносос в татуировках замахнулся гарпуном на мирно сидящего на досках и нихрена не понимающего ребенка лет шести. Винтовка хорошо пристреляна, поэтому я не промахнулся, всадив пулю точно в центр широкой груди. Взмахнув руками, гоблин выронил оружие и рухнул в будто вскипевшую воду, а я уже вел ствол дальше.

Выстрел…

Орущая девка с большим тесаком получила пулю в живот и, согнувшись, завалилась опять же в воду – так, будто именно там спасение, а не гибель.

Выстрел…

Еще одна, постарше и помассивней, поймала пулю левым боком и рухнула на бревна. Вопя так, что перекричала остальных, она из последних сил кувыркнулась в океан.

Какого хрена?

Похоже, я нехило отстал в этой жизни, раз простреленные гоблины так спешат укрыться в теплой и едкой соленой воде. Выплыть с такой раной почти невозможно, да а отсидеться даже на мелководье вряд ли удастся, а тут прямо действие на чистых инстинктах.

Ответ я получил почти сразу – во вспененной покрасневшей воде крутнулись те же рыбьи силуэты, на поверхности показались два буквально вытолкнутых тела, а следом безвольных и наверняка уже сдохших гоблинов с бешеной скоростью повлекло в открытый океан, протаскивая под мостками, обходя камни и при этом удерживая их запрокинутые головы над водой. Да тут какой-то сучий симбиоз… но с кем?

Второй ответ тоже явили сразу – три длинных вымахнувших из волн грациозных тела с силой ударили в отмахивающихся тесаками и кулаками рыбаков, сбив их в воду и рухнув туда же. Одна из рыбин упала на доски и забилась, грамотно подталкивая себя к краю.

Дельфины…

Это были долбаные, мать их, дельфины – огромные, темно-серые, умные и в змеящихся по всему телу татуировках.

Охренеть!

Выстрел… второй… следующие две рыбину получили по пуле, а затем еще три я всадил в их друзей с гарпунами. Перезарядившись, чуть сместился и продолжил стрелять уже без счета – выцеливать было легко, благодаря ярким цветным татуировкам и наготе обоих типов нападающих. Видишь хер – стреляй. Видишь – хвост – стреляй. Какой-то невнятный узор на жопе? Стреляй!

Я так увлекся, что слишком поздно услышал шорох песка под чьими-то быстрыми шагами. Резко перекатившись, услышал слабый треск, и меня тут же обдало диким жаром, а затем и болью, ударившей по левому плечу.

– С-сука! – выдохнул я, всаживая нож в живот упырка, вскинувшего над головой вторую пылающую хреновину.

Я провернул нож, выдернул, рухнул и покатился по земле, сбивая жрущее меня пламя. А утробно застонавший гоблин разжал пальцы, схватился за пузо, в то время как выроненная тыква упала и раскололась о его тупую бритую голову с парой тату. Он вспыхнул разом – весь с головы до пят. Заорав, размахивая руками, он побежал с воем к океану, но невыносимая боль сжала его, скрутила, уронила на песок и заставила там метаться некоторое время, прежде чем милосердный болевой шок не вырубил его. Скрипя зубами от боли, я подхватил винтовку и попер вверх по склону обратно к вершине. По пути вколол в горящую огнем руку шприц с обезболом. Рухнув, уже не пытаясь скрыть свою позицию – я, мать его, все еще дымился, а внизу полыхал труп! – с шумом выдохнул, воткнул новый магазин и продолжил стрелять. На этот раз я бил больше по сраным водоплавающим, а не по уже полностью деморализованным гоблинам. Прикончив трех дельфинов и ранив вдвое больше, я заметил, что даже серьезно раненные, они не уходят, пока не подберут из воды двуногих сообщников, и снова перевел прицел выше.

Выстрел… и летящий через мостик в красивом прыжке темно-серый дельфин падает в воду дохлым куском мяса с пробитой башкой.

Выстрел… и убегающий татуированный хреносос получает пулю в жопу. Под ним резко подламывается нога, и он падает, насаживаясь хлебалом на тонкое бревно, где и замирает уродливым трясущимся насекомым.

Выстрел… и бегущая ко мне прямо сквозь пламя прибрежных мостков лысая девка падает на тлеющие доски и начинает неспешно жариться.