Инфер

То и дело я, преодолевая вялость и позорную лень, заставлял себя выбираться через люк в крыше и смотреть назад. Те пантеры… тот гребаный шагоход… пойдут они за нами или нет… это зависит от множества факторов.

Я не знаю, какое у этого бойца в шагоходе задание – а задание у него есть определенно. Первым делом он вычистит Небесную Башню, превратив там все живое в опаленное мертвое мясо. А вот затем… он может и вспомнить о кусачих и насквозь незаконных чужаках в экзоскелетах, что умчались в глухомань на внедорожнике. Проследить такую тяжелую машину… раз плюнуть даже полному дилетанту. А при наличии послушных и быстрых пантер… это становится легкой прогулкой.

Но его задание может быть иным. Небесная Башня может оказаться лишь первым пунктом. Почему? Потому что как-то чересчур хлопотно посылать столь тяжелую технику и боевых зверей ради частично заселенного небоскреба, полного ленивых аборигенов, что умеют только трахаться, бухать и пялиться в экраны под потолком. Для сплоченного и умелого малого отряда из шагохода и зверей система должна была бы составить длительное боевое расписание с как минимум тремя-четырьмя остановками, наполненными смешными криками сжигаемых живьем ушлепков. Те контейнеры на пантерах и такой же за задницей шагохода, прикрытый композитным броневым матом, вполне могущий скрывать в себе сложенные солнечные панели – говорят в пользу моей версии. У молчаливого убийцы несколько намеченных целей – и мы в этот перечень не входим. Если так – за нами он не пойдет. Не получилось убить сразу, как заметил? Ну и в жопу, главное – сделать доклад системе и можно продолжать действовать по плану. А пантер отозвали от преследования по той простой причине, что я мог повредить несомый ими груз – боеприпасы, солнечные панели, продовольствие, мелкие запчасти и прочие крайне важные в любом боевом походе штуки. Умный пилот не захотел рисковать – особенно после того, как я враз сбил выпущенный им разведывательный беспилотник.

Ладно… может, еще встретимся. Я умею, но не люблю убегать.

А Хорхе продолжал заливаться, наполняя салон внедорожника водопадом слов. Я, размышляя о своем, не забывал слушать и запоминать. И после второго нашего долгого привала, что подзаправил машины энергией, а нас еще одной солидной порцией мясного рагу, кукурузной кашей и какой-то зеленоватой пряной хренью из фляги, что, по словам хихикающего Хорхе пробуждала живущего между ног зверя, наш проводник и водитель наконец-то, сам того не заметив, рассказал кое-что очень интересное. Не показав, насколько меня это зацепило, парой небрежных слов я направил его россказни в новое русло и, спустя еще пару часов, он наконец-то вспомнил добрый десяток историй, связанных с тем местом.

Я постарался выпотрошить его голову как можно сильнее, выуживая любые мелкие детали на интересующую меня тему. Давить не пытался – ни к чему. Он и сам был рад вспомнить как можно больше, не забывая добавлять такие важные слова как «возможно», «в этом не уверен», «не могу ручаться, сеньор», «скорей всего, эта жирная сука солгала», «не проверено», «сам лично не видел», «этому гнойному бастардо особо верить нельзя». Эти добавляемые им маркеры позволили мне за время путешествия выстроить достаточно стройную и крайне удивительную картину здешнего политического бытия. И говоря о политике, я имею в виду настоящих игроков, а не тех тупорылых хренососов, что носят дохлых орлов на макушке.

Когда грязный внедорожник начал протестующе визжать на каждом ухабе, показывая, что почти исчерпал свой лимит и нуждается в срочном техосмотре, мы оказались на небольшом возвышении – я специально приказал загнать туда машину – откуда можно было оглядеться получше.