Infernal

К раскрутке подходили серьёзно. Фридман успел вложить в них много бабла, так что привезти их нужно обязательно. Да и уважаемый господин Мисима соглашался на любые условия, а все проблемы были улажены ещё до моего вылета (иначе босс не доверил бы мне эту затею). В общем, по релизу – ребята многообещающие и талантливые, в чём мне предстояло убедиться или опровергнуть лично. Звучит глупо, но я даже не видел ни одной рокерской физиономии, как не видел и Мисиму и даже ни разу не разговаривал с ним по телефону. Загадочная японская группа в загадочной стране – что может быть любопытнее?! Мне предстояло привезти их в Россию. И я торжественно почувствовал себя Мессией, а точнее, Калифом на час. Что может быть приятней?!

Корявым английским Мисима владел. Об этом зарекался и Фридман, почему и оставил меня без желанного переводчика, а я представлял образ голодной очкастой бестии с красным дипломом ин-яза, за плечами которой годы спального одиночества и тонны нерасплёснутой страсти. И в этом Фридман подкачал, а я так надеялся на служебный роман без обязательств и последствий, отчего и грезил впоследствии сырыми худосочными гейшами.

Я набрал его офисный номер, лениво нажимая на кнопки гостиничного телефона. Гудки долго усыпляли слух, но типично писклявый тембр всё равно ответил. Я представился и попросил к телефону господина Мисиму. Со мной разговаривала секретарша. Подражая автоответчику, она автоматически попросила меня подождать. Мисима появился внезапно, с тем же писклявым тембром, как у автоответчика. Его хвалёный английский оставлял желать трёхгодичного обучения с начальной программы, и я изрядно поднапрягся, чтоб разобрать приветственные речи и похвалу. К его чести, моё произношение аналогично не особо отдавало оригиналом, и Мисима, точняк, напрягался не меньше меня. Но мы не собирались ссориться и заказывать переводчиков, а мило и учтиво побеседовали.

Услужливый Мисима пригласил меня к себе в студию, на что я тут же согласился и записал его контакты, но Мисима согласился заехать в отель и лично отвезти меня в свою музыкальную цитадель. Восточное гостеприимство в действии. Фридман снова не подкачал. Мисима обещался подчалить к восьми. Свободного времени навалом, и я навострил лыжи, чтоб побродить по центру Токио и устроить себе мини-экскурсию в свободном стиле без навязчивых гидов и советников, чтоб быть предоставленным самому себе.

Я собрался, оделся в спокойные выдержанные тона и отправился прогуляться. На ресепшене принимала гостей другая девушка, но она тоже проводила меня причудливым взглядом, улыбнувшись почти как та первая, а я вышел на улицу и гадал, как японки научились так одинаково улыбаться.

Улицы города встретили меня оглушающим гулом машин, шумом автострады и нескончаемым потоком толпы. Я и раньше представлял, что город переполнен, но не представлял себе, чтоб настолько. Пошёл по Гиндза пешком, наудачу, натыкаясь на прохожих и витрины магазинов и административных зданий, косился вверх, заглядывая в вершины небоскрёбов, рискуя свернуть себе шею, в лучшем случае – пару шейных позвонков.

Мимо мелькали разные причудливые персонажи. С накопившимися проблемами, увлечениями, обыденностью и надоевшей теснотой. На обочинах тусили молодые хиппи с ирокезами на башнях и с проколотыми носами – типичные фанаты моих подопечных, только они и слушают такую фигню, и я бы не удивился, если бы из их наушников звучали хиты «солнечных черепов» – как я давно умудрился их прозвать. Всё смотрелось предсказуемо. Вкусы урбанизированных тинейджеров мало чем отличались по всему миру, а вкусы токийской молодёжи тем паче. Молодёжь во всём мире одинакова, воспитанная американским фастфудом и поп-культурой. И пусть детишки казались рокерами, но от рокеров на них всего-навсего кожаная куртка, кастет, банка Вермута и парочка дешёвых причиндалов, а дети – они и есть дети. И слушают по ночам чокнутую Бритни Спирс и Пусикет Доллс, как бы не зарекались в обратном.

Пройдя несколько километров, я заметно устал. Небоскрёбы не кончались, давя на меня размерами. Вглядывался в толпу и заметил, что офисные здания заканчивались. Спустился в метро и промчался вихрем, минуя Мегуро, Одзаки и десяток труднопроизносимых станций. Поднялся на поверхность и попал в шумный торговый квартал. Женщин стало заметно больше, и они пролетали мимо, как тополиный пух в начале июля, и они были симпатичнее офисных крыс и модниц. Что и говорить: следят за собой и пытаются понравиться окружающим, особенно мужчинам. Мимо мелькало много европейских лиц, и я ощутил себя космополитом в гостях у древней метрополии, почти не различая японскую речь. Мимо меня проскальзывали приветливые американцы и сердобольные французы, и задорные латиносы, а где-то слышались и русские оклики. Я стал частенько оборачиваться и обличать ядерную смесь французского с нижегородским.