Инфернальная магия

Урсула прикрыла глаза, но жар Эмеразель заполнил всю комнату. Клубы дыма витали в воздухе подобно щупальцам, окружая двух гончих. Урсуле показалось, будто она мельком увидела, как Центральный парк за окном теперь полыхает фонтанами лавы и пепла. Это ведь не реально?

Она не могла дышать. Что стало с воздухом? Ей хотелось убраться отсюда к чёртовой матери. Её лёгкие словно наполнились пеплом. Было слишком жарко.

— Интересно, — прошептала богиня. — Очень интересно. Я что-то вижу в ней.

— Она… дерзкая, — сказал Кестер.

— Это ещё не всё. Я не заметила этого раньше, в день, когда она вырезала на себе символ.

«В день, когда я вырезала на себе символ. Она меня знает?» В нутре Урсулы нарастала тошнота. Что-то ощущалось неправильным. Тут слишком жарко, слишком ярко. Ей был нужен прохладный воздух ночи, нужно было ускользнуть в тени, оседлать тёмный ветер в прохладном, тихом пространстве. Её тело дрожало, и она зажмурилась. Она сомневалась, что сможет заговорить, даже если захочет.

— Вы её помните? — спросил Кестер. — Она не знает, откуда взялась.

— Это к лучшему, — выплюнула Эмеразель. — Я хочу увидеть её на коленях передо мной.

Слова прозвенели в голове Урсулы, и она без раздумий упала на колени. Её коленные чашечки хрустнули от удара о пол. Её тело дрожало. Эмеразель имела полный контроль над ней, как и предупреждал Кестер.

— Верная подданная, подчиняющаяся мне. Как прекрасно, — голос богини шипел словно вода на раскалённом камне.

Урсула не могла ответить, не могла посмотреть в глаза богини. Тошнота и ужас сплетались в ней, овладевая её мыслями. «Мне здесь не место».

— Скажи, что ты моя подданная, — прошептала Эмеразель.

Урсула ощутила, как её губы шевелятся.

— Я ваша верная подданная, — произнесла она. — Я ваша.

Низкий смех рокотом разнёсся по комнате, сотрясая пол.

— Ты горишь для меня.

С огромной силой воли Урсула осмелилась поднять глаза, хотя не настолько высоко, чтобы встретиться с сияющим взглядом богини. Вместо этого она смотрела на губы Эмеразель, приоткрывшиеся в улыбке с крупицами золы. «Она что-то обо мне знает». Если бы у Урсулы имелся хоть какой-то контроль над своим телом, она бы спросила, что именно.

— Вы помните, когда она вырезала на себе символ? — настаивал Кестер.

— Я помню день, хотя тогда не знала, кто она. В тот день ко мне пришло столько душ. Это было великолепно, — на губах богини играла пепельная улыбка. — Это всё, что вам нужно знать. У меня есть задание для моей маленькой хнычущей подданной.

Урсула подавляла желание закричать. Её кожа горела, она находилась в центре вулкана. Боль раздирала её разум на части. Почему Кестер не испытывает сложностей с жаром? Как он это выносит?

Улыбка Эмеразель сделалась шире.

— Цель — особенно аппетитная душа. Он стал моим союзником несколько месяцев назад. Ты могла о нём слышать — Хьюго Моудс. Ты заберёшь его душу для меня. Не разочаровывай меня. Кестер, дай ей книгу. Тысяча страниц. Одна страница для каждого задания, пока книга не заполнится.

Тело Урсулы дрожало. «Она сказала тысяча страниц?»

Кестер кивнул.

— У неё нет подготовки, так что я пойду с ней на первое задание.

— Нет, — проревела Эмеразель. — Я хочу увидеть, что она сможет сделать самостоятельно. И Кестер, когда тренируешь её, следи, чтобы она оставалась покорной. Не нежничай с ней. Я хочу, чтобы она подчинялась.

— Конечно, — сказал он бесстрастным тоном.

— Если ей придётся умереть, — рассуждала Эмеразель, — непременно сначала доставь её ко мне. Я сама от неё избавлюсь. На самом деле, я весьма предвкушаю это, — губы Эмеразель начали рассыпаться, и всё её тело развеялось кучкой пепла.

Урсула ахнула, когда комнату заполнил прохладный воздух, и за окнами вновь наступила студёная зима. Дрожа, она согнулась на четвереньках, подавляя рвотные позывы. Её тело бесконтрольно содрогалось. Во рту появился сильный привкус креозота, веки словно превратились в наждачку. Кашляя и сдерживая рвоту, Урсула поморгала, пытаясь выдавить немного влаги из слёзных желёз.

— Это было ужасно. Ты не сказал, что будет так ужасно, — ей ненавистно было слышать, как её голос срывается. Она не хотела, чтобы Кестер видел её такой слабой. Он уже имел слишком много власти над её жизнью.

— Боги преисподней, — тихо сказал Кестер. — Первый урок — никогда не смотреть на неё в упор.

Он протянул ей руку, помогая подняться.

— Ты в порядке?

Слишком вымотавшись, чтобы переживать из-за своей гордости, Урсула прислонилась к нему.

— Я больше не повторю этой ошибки, — выдавила она. Ей нужна холодная ванная и долгий сон.

Кестер обнял её за талию, поддерживая, и изучал взглядом.

— Я не знал, что такое произойдёт, — тихо сказал он. — Я никогда прежде не видел, чтобы она вела себя так. И её пламя не должно обжигать того, у кого есть метка. Я не чувствую жара, когда она появляется. А ты была в агонии.

— Я думала, что умираю.

— Ты определённо заслужила прозвище Загадочной Девочки.

Когда тошнота отступила, Урсула выпрямилась и отстранилась от него.