Инфернальная магия

Когда они пропели последнюю строфу, Урсула почувствовала, как его рука прошлась по ней, посылая электрический заряд по телу. Но с произнесением последнего слова чары между ними резко рассеялись. Урсула ахнула, будто её выбросили в реку снаружи. На мгновение её кожа словно покрылась коркой льда, а потом вернулась приглушённая усталость.

— Что это было? Я чувствовала что-то вроде… — она силилась описать ощущение.

Кестер закрыл книгу, поставив ту обратно на полку.

— Это была магическая аура, побочный продукт сотворения заклинания. Это усилило мою ауру и наделило меня некой магической бронёй из арсенала фейри. Вдобавок к этому любое заклинание, которое я теперь сотворю, будет более могущественным.

— Твою ауру? А как же моя? Ты сказал, что заклинание защитит нас.

— Оно защищает меня, а я защищу тебя. Высока вероятность, что выход оттуда придётся прокладывать силой.

Урсула вскипела.

— Моя роль — ждать, когда меня защитят? Я думала, я теперь должна быть демонической воительницей.

— Мечи — это супер, но ты не владеешь магией, — Кестер подошёл к Зи и подхватил её со стола. — Слушай, я положу Зи в кровать и соберусь сам. Мы уходим через пять минут, — он скрылся в одной из комнат в носу лодки.

Оставшись одна в основном помещении, Урсула получила время осмотреться. Огонь уютно потрескивал в печи, брызги воды из реки ударяли в иллюминаторы.

Урсула со стоном вытянула руки над головой. Всё её тело ныло так, будто она только что переболела гриппом. Видимо, отдача части ауры Кестеру сильно сказалась на её нервной системе… не говоря уж об остальном магическом хаосе, который она пережила за этот вечер.

Урсула подошла к одному из книжных шкафов. По какой-то причине тот факт, что Кестер — увлечённый читатель, оказался самым шокирующим открытием вечера. Она просматривала корешки… полка классики: Шекспир, Мелвилл, Данте, Дюма.

Урсула взяла томик Гомера и открыла его. Страницы были хрустящими и пахли свежими чернилами; он не читал эти книги. Полка ниже содержала более свежие издания: Дойл, Верн, Берроуз, Кристи, даже Бронте. Корешок «Джейн Эйр» был потрескавшимся и выцветшим. Пролистав страницы, Урсула заметила кое-какие подчёркнутые строки. «Я не птица, и никакие сети не удержат меня, я свободное человеческое существо, с независимой волей».

Каблуки ботинок Кестера застучали по доскам, и она едва не выпрыгнула из собственной шкуры, внезапно ошеломлённая ощущением, что вторгается в его приватность. Она резко поставила книгу обратно на полку и взглянула на него.

Теперь на нём была зелёная рубашка оттенка мха, расстёгнутая до живота и обнажающая его точёную грудь. На запястьях виднелись кожаные браслеты. Брюки были сшиты из полночно-синего бархата и облегали его тело, а зашнурованные ботинки поднимались до колен.

Урсула тихонько присвистнула.

— Выглядишь изумительно.

Он нахмурился.

— Я выгляжу как придурок. Но так они одеваются, — он поднял куртку из белого меха, которую сотворил заклинанием, и передал Урсуле. — Джо вот-вот будет здесь. Я введу тебя в курс дела в машине по дороге. Уверена, что справишься?

Урсула бросила на него резкий взгляд. Она постепенно понимала, что П.У. была той, с кем шутить не стоит.

— Не недооценивай меня, Кестер Пил. Пошли, — она накинула куртку и вышла из его лодки в ветреную зимнюю ночь.

Глава 29

Бентли остановился в заброшенном нью-йоркском квартале, на улице с тёмными кирпичными зданиями. Урсула вышла из машины, крепче запахивая меховую куртку поверх струящегося зелёного платья. Ржавая стальная дверь в кирпичной стене — не то, как она себе представляла портал в мир фейри. Там не было ничего, кроме маленькой кнопки звонка, вделанной в кирпич, да камеры, незаметно расположенной над дверью. В воздухе слегка пахло несвежей мочой.

Сморщив нос, она сжала свою сумочку из кожи змия, где был надёжно припрятан её талисман.

— Ты уверен, что это нужное нам место? — спросила она.

— Да, это оно, — зелёные глаза Кестера сверкнули тем выражением, которое говорило «не ставь под сомнение мои слова». — Ты помнишь инструкции?

— Конечно, — как она могла забыть? Он заставил её раз за разом повторять это в Бентли. — Не говорить ни с кем. Не есть ничего, не пить ничего, но каким-то образом создавать образ дебоширства, ни капельки не веселясь.

— Ты должна сохранять контроль. Ты никогда прежде не контактировала с легионом аур фейри. Даже просто вход туда сделает тебя склонной к гедонистическим порывам.

— А ты к этим порывам не склонен?

— Мужчины не реагируют на ауры фейри в такой же манере. Мы более склонны становиться собственниками или ревнивцами. Ещё больше причин для тебя держаться поближе ко мне, чтобы мне не приходилось убивать всех, кто попробует тобой воспользоваться.

— У меня такое чувство, будто мы сейчас войдём в какой-то первобытный век.

— Их культура отлична от твоей. Женщины покорны. Они присутствуют лишь для ублажения мужчин.

Урсула задрожала. Что он имел в виду, говоря об «её культуре»? Она сделала себе мысленную пометку спросить потом.