Инфернальный реквием

– Примешь ли ты Императорское Осуждение?

– Приму.

Вытащив из-за пояса дерюжную скрутку, Моргвин разворачивает ее в островерхий черный куколь.

– Ищешь ли ты искупления, Асената Гиад?

– Ищу! – рьяно отвечает сестра, широко раскрыв глаза.

– Тогда желаю тебе заслужить всепрощение, сестра-репентистка, – провозглашает канонисса, натягивая куколь на голову кающейся женщины.

На мгновение ткань ослепляет Асенату, но потом прорези для глаз оказываются в нужных местах. Так начинается ее третья жизнь, хотя большую ее часть Гиад не будет принадлежать себе.

«Проснись, сестра!»

Покров тьмы сменился потоком боли, и Асената застонала. Ее затылок казался настолько хрупким, что она испугалась, не расколот ли он.

«Ты упала, тупица! – рявкнула сестра Милосердие. – Поднимись и соберись! Сейчас нельзя расслабляться».

Резко подняв голову, Асената посмотрела на «Чистую доску». Над Фейзтом склонялось худое, как скелет, создание в багряных одеяниях. Гиад знала только одну женщину настолько высокого роста.

– Палатина, – в отчаянии прошептала она.

– Твоя жизнь вне опасности, сестра Гиад, – сообщила Акаиси Бхатори, повернувшись к ней. – Однако же весьма вероятно, что ты получила сотрясение мозга.

Асената попробовала встать, но мир, всколыхнувшись вокруг нее, принялся кружиться и качаться, вызывая жуткую тошноту.

– Рекомендую сохранять неподвижность, – заметила палатина, когда Гиад завалилась на бок, и ее вырвало на пол.

«Посторонись, сестра! – призвала Милосердие. – Я крепче тебя!»

– Долго я… так пролежала? – очень тихо прохрипела Асената.

«Несколько часов! Сначала я пыталась разбудить тебя, потом – перехватить ниточки к нашему телу, но ты провалилась так глубоко, что утащила их с собой. Вот Карга нас и нашла».

– Как ты пробралась в Реформаториум? – спросила Бхатори. – Я лишила тебя доступа, когда ты покинула орден.

– Лишила? – пораженно повторила Гиад.

Нет же, это невозможно. Система пропустила ее.

«Проделки сервитора, ну или что она за штуковина на самом деле, – предположила Милосердие. – Готова поспорить, именно она восстановила наш доступ».

Асената взглянула на Анжелику. Киберсущество в красной рясе занималось своими делами как ни в чем не бывало. Почему оно не унесло Асенату, когда та потеряла сознание, не постаралось спрятать ее?

– Отвечай мне, сестра Гиад! – потребовала Бхатори, сходя с возвышения. – Кто-то способствовал тебе в незаконном проникновении?

– Я… обрела много новых навыков, – солгала Асената. – Меня научили обходить подобные преграды.

– Где именно?

– В Конвенте Санкторум, палатина. – Гиад села прямо и попробовала добавить жесткости в тон. – Я здесь по поручению само́й благословенной приорессы.

– И что ты выискиваешь, отрекшаяся?

– Из нас двоих отреклась не я, еретичка.

Акаиси дернула тонкими губами. Никогда прежде Асената не видела на лице живой мумии чего-то более похожего на выражение чувств.

«Прижми ей хвост, сестра!» – подбодрила Милосердие.

– Ты плюнула на Свет! – бросила обвинение Гиад. Ее голос задрожал от страсти. – Твои отродья – оскорбление Добродетелей Просветительных!

– Как обычно, ты заблуждаешься из-за своей сентиментальности, – рассудила Бхатори, сохраняя полное спокойствие. – В моих жертвах воплощен извечный замысел Истерзанного Пророка.

– Какой еще замысел?

– Безупречное Понимание! – объявила Акаиси, подходя ближе. – Его принципы вплетены в проповеди нитями скрытых значений, аллюзий и аллегорий настолько тонких, что найти связь между ними способны лишь самые усердные исследователи. Каждая доктрина проявляется только в сочетании с другими, раскрывая новые участки единого целого. Вместе они передают зашифрованную суть непреложного закона Истерзанного Пророка.

– Ты видишь то, что хочешь видеть, – насмешливо отозвалась Асената.

Головокружение унялось, но Гиад по-прежнему изображала дурноту. Она понимала, что не готова к схватке.

– Я вижу то, что более мудрые женщины расплели в течение минувших веков, – парировала Бхатори. – Грандиозный труд начался не с меня. Великому предприятию посвящали себя все повелительницы Бронзовой Свечи, начиная с палатины Магдалины Вспарывательницы, занявшей этот пост во время Четвертого просвещения.

Она остановилась перед Асенатой и посмотрела на сестру сверху вниз, как на исключительно неприятную подопытную особь.

– Но мне выпала честь реализовать их открытия.

– Создать чудовищ.

– Сотворить чудеса, – поправила Акаиси. – Наш основатель не желал, чтобы Воплощения оставались неосязаемыми символами. Их становлением мы почтим жертву самого Бога-Императора.