Инферно

Выйдя из ванной Коди, Калеб замер, когда что-то привлекло его внимание. Дверь в ее спальню была слегка приоткрыта. Открыв ее пошире, он осмотрел отделанную кружевами розовую комнату, в поисках того, что призвало его.

«Наверное, дело в моей усталости».

Он сделал шаг назад, затем замер, так как это произошло снова. Это был символ, который она нарисовала на стене. Едва различимый, он вспыхнул в ответ, когда он вошел в периметр комнаты. Это было нормальным, учитывая то, что он был демоном. Так работали защитные символы и заклинания.

Ненормальным был его дизайн. Или древний лук, прикрепленный к спинке ее кровати.

У него вышибло дух, когда он вспомнил то время, когда последний раз видел эти вещи. Невозможно, чтобы они были у Коди. Леди, которая владела ими, никогда бы не позволила их использовать другим…

– Что ты делаешь? – рявкнула Коди, обойдя его, чтобы закрыть дверь.

Но Калеб не был в настроении успокаивать ее. Обойдя, он вошел в комнату, и эмблема засверкала, как огонь. Изображение женщины, с длинными волосами, откинутыми назад, она направляла лук и стрелу в небеса. Это был символ Дексарии Белам… охотницы. Та же эмблема украшала его боевой щит.

– Нельзя трогать мой лук.

– Твой лук? – спросил он недоверчиво.

Она вздернула подбородок.

– Да.

В нем вспыхнула злость, и он сократил расстояние между ними. Ему пришлось собрать остатки терпения, чтобы не схватить ее и не начать трясти, пока она не ответит на вопросы.

– Где ты взяла его?

– Не твое дело.

Он указал на черные перья, привязанные к его верхушке тонким кожаным шнуром.

– Ты знаешь, чьи они?

– Дар.

– От кого?

– Не твое дело.

Калеб почувствовал, как его глаза меняются на демонические, потому что она разбудила самую опасную его часть, повторяя один и тот же бесполезный ответ.

– А тут ты не права. И если хочешь прожить еще минуту, ты скажешь мне, что я хочу знать, или я начну бой, в котором один из нас умрет. Где ты взяла лук Бесимаас?

Он увидел нерешительность на ее лице, она сомневалась, ответить или драться. Через минуту она порывисто вздохнула.

– Моя мать дала мне его, заклинаю тебя святой клятвой, которую ты дал ей, когда предложил свой дар, не говорить никому, кто я такая.

Замолчав, Калеб не мог двигаться, пытаясь осознать ее слова. Это невозможно. Как может Никода быть…

– Ты ее дочь?

– Да.

И тогда он увидел это. Своими глазами он увидел, как Коди сменила свой обычную розовую футболку и джинсы на кожаные доспехи, которые носили женщины в армии ее матери. Ее волосы были светлее, чем материнские, и она была ниже. Но черты лица были похожими. Особенно форма глаз и губ и очертания тела.

Не удивительно, что в их битвах Коди была такой бесстрашной. Ее мать была изначальной богиней Порядка и Закона. Прижав кулак к плечу, он упал на одно колено перед ней и склонил голову.

– Я поклялся в вечной верности твоей матери… и я умру за тебя.

Коди почувствовала слезы в глазах от искренних слов Калеба.

– Мать ценила тебя больше всех из всех ее генералов. Тебе она верила больше всех.

Он встал и снова стал возвышаться над ней.

– Тогда почему ты мне не веришь?

– Прошло много веков. Ты провел долгое время в плену у монстра, который все еще имеет влияние на тебя. Все это могло изменить даже самое сильное и самое надежное сердце.

– Меня не изменило.

– Я знаю. Мне следовало сказать раньше. Но я не смела, пока мои приказаны конфликтуют с твоими.

В Калебе снова проснулась подозрительность. Бесимаас всегда выбирала справедливость, а не смерть. Она никогда бы не смирилась с убийством невинного Малачай.

– Твоя мать послала убить его?

– Нет. Силы, которым я служу. Поэтому моей матери нет со мной.

Вот он смысл.

– Ты осуждаешь его?

Она кивнула.

– Пока я не вижу монстра. Поэтому не могу осудить его на смерть.

– И твоя любовь к нему не имеет к этому никакого отношения?

Она густо покраснела.

– Не отрицай, – сказал он, обрывая ее, когда она открыла рот, чтобы заговорить. – Я вижу это так же четко, как и пламя в открытом море в полночь.

Она тяжело вздохнула.

– Когда меня послали, чтобы убить Малачая, пока он не завладел силами отца, я не ожидала встретить Николаса Готье.

– Ага, я тоже, – Калеб сузил глаза. – Так что нам делать?

– Сейчас? Найдем и спасем его. Потом посмотрим.

Такая милая неоднозначность с жизнью, смертью и роком…

Коди точно не ее мать.

* * *

Когда Ник почти ударился о землю, он инстинктивно выставил руки вперед. В это момент появились его крылья и сами по себе широко раскрылись, унося его от мостовой.

О господи…

«Я лечу!»

Забудьте о вождении, это самое невероятное, что он когда-либо делал. Пока его крылья не задели провода, и его не замотало из стороны в сторону. Он выровнялся как раз перед тем, как врезался в здание.

– Это замечательно! – закричал он, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел его промах. Он точно не хотел выглядеть глупо, когда делал нечто настолько крутое.

О да… это жизнь.

– А теперь возьмите меня! – он бросил вызов своим врагам.