Инферно

– Это гора чистилища, – пояснил Лэнгдон. – И, к несчастью, этот мучительный подъем по девяти кругам – единственный путь из глубин преисподней к блаженству рая. На этом пути вы видите кающиеся души… каждая расплачивается за совершенный ею грех. Завистники должны идти с зашитыми веками, чтобы не взалкать; спесивцы смиренно сгибаются под тяжестью огромных камней, взваленных им на плечи; а сладострастники должны пройти очищение огнем, чтобы избавиться от зова плоти. – Он помолчал. – Но прежде чем вам будет дарована великая милость пройти по этой горе и очиститься от своих грехов, вам придется пообщаться вот с этим персонажем.

Лэнгдон вывел на экран увеличенное изображение фрагмента фрески Микелино, на которой крылатый ангел восседает на троне у подножия горы чистилища. У его ног очередь кающихся грешников ждет разрешения подняться на гору. Но вот что странно: в руках у ангела длинный меч, конец которого упирается в лицо первого в очереди.

– Кто знает, – обратился Лэнгдон к аудитории, – что делает этот ангел?

– Хочет пронзить голову? – предположил кто-то.

– Нет.

– Выколоть глаз? – выкрикнул другой.

Лэнгдон снова покачал головой.

– Есть еще варианты?

– Пишет у него на лбу, – послышался чей-то уверенный голос сзади.

– Похоже, у нас тут есть знатоки Данте, – улыбнулся Лэнгдон и снова показал на картину. – Я понимаю, что со стороны это выглядит так, будто ангел тычет мечом в лоб бедняге, но это ошибочное восприятие. Согласно тексту Данте, ангел, охраняющий вход в чистилище, сначала пишет на лбу у кающихся грешников острием меча и только потом позволяет им пройти. Вы спросите: а что же он пишет? – Лэнгдон выдержал эффектную паузу. – Как ни странно, всего одну букву… но зато семь раз. Кто-нибудь знает, какую букву написал ангел на лбу Данте семь раз?

– «P»! – выкрикнул кто-то.

Лэнгдон опять улыбнулся.

– Да. Букву «P». Она обозначает слово peccatum, то есть «грех» на латыни. А то, что она написана семь раз, символизирует Septem Peccata Mortalia, иначе говоря…

– Семь смертных грехов! – подсказали из зала.

– Именно! И искупить свои грехи можно только, если пройти по всем кругам чистилища. После прохождения кающимся круга ангел стирает у него со лба одну букву, и при достижении вершины на лбу грешника уже не остается букв «P»… то есть его душа полностью очистилась от греха. Вот почему это место и называется чистилищем.

Оторвавшись от воспоминаний, Лэнгдон увидел, что Сиенна вопросительно смотрит на него из-за купели.

– Семь «P»? – напомнила она, возвращая Лэнгдона к действительности и показывая на посмертную маску Данте. – Вы говорите, что это послание? И подсказка, что нам делать дальше?

Лэнгдон вкратце рассказал, как Данте представлял себе чистилище, что символизировали буквы «P» и как они удалялись со лба.

– Нет сомнений, – подвел итог Лэнгдон, – что Бертран Зобрист как поклонник Данте знал о семи буквах «P» и о том, что исчезновение их со лба означает приближение к раю.

На лице Сиенны отразилось сомнение.

– Вы считаете, что Бертран Зобрист нанес эти буквы на маску, чтобы мы… буквально стерли их? Вы думаете, мы это должны сделать?

– Я понимаю, что…

– Даже если мы сотрем буквы, чем нам это поможет? У нас в руках останется просто маска без букв.

– Может, да, – улыбнулся Лэнгдон, – а может, и нет. К тому же есть еще кое-что. – Он показал на маску. – Помните, я говорил, что сзади маска светлее из-за неравномерности старения?

– Да.

– Я мог ошибаться. Разница в цвете слишком большая, чтобы объясняться разным старением, да и поверхность на обороте имеет зернистость.

– Зернистость?

Лэнгдон продемонстрировал обратную сторону маски, поверхность которой была намного грубее, чем лицевой, и напоминала наждачную бумагу.

– В мире искусства такая неровная поверхность называется зернистой, и художники предпочитают писать на ней, потому что она лучше держит краску.

– Я не понимаю.

Лэнгдон улыбнулся.

– Вы знаете, что такое грунтовка?

– Конечно, художники наносят грунт на холст, чтобы… – Она не договорила, явно сообразив, что имел в виду Лэнгдон.

– Вот именно, – подтвердил тот. – Они наносят грунт, чтобы получить чистую белую шероховатую поверхность, а иногда и покрывают им уже написанные, но ненужные картины, если хотят использовать холст еще раз.

Сиенна оживилась.

– И вы считаете, что Зобрист покрыл грунтом обратную сторону посмертной маски?

– Это объясняет зернистость поверхности и светлый цвет. А также почему он хочет, чтобы мы смыли эти буквы «P».

Смысл последнего Сиенна не поняла.

– Понюхайте, – предложил Лэнгдон, протягивая ей маску, будто священник, подносящий Святые Дары.

Сиенна поморщилась.

– Грунт пахнет псиной?

– Не всякий грунт. Обычный пахнет мелом. А запах псины у акрилового грунта.

– И что?..

– А то, что он растворяется в воде.

Сиенна наклонила голову. Было видно, что она напряженно думает. Потом она медленно подняла взгляд, посмотрела на маску и вдруг резко повернулась к Лэнгдону, округлив глаза.

– Вы думаете, под грунтом что-то есть?

– Во всяком случае, это бы многое объяснило.