Инферно

Фигура шевельнулась, и я тоже пошёл вниз. Щебень хрустел под ботинками, новенькая форма приятно обхватывала тело, и я шёл так небрежно, чтобы казалось — просто прогуливался мимо.

Луций выбрался из кабины и поджидал меня, прислонившись к ноге Ворона. Ветер легонько шевелил его длинные волосы, на затылке по-прежнему стоящие дыбом. Карие глаза весело блестели, губы улыбались.

— Командор подарил, — хвастливо сказал он и погладил Ворона. — Это тебе не «сайлент», брат, это мощь.

Ворон, моя прекрасная мечта. Я был уверен, что Командор, которому жалко поделиться куском хлеба, не позволит никому из нас прикоснуться к этой машине, но вот он, Ворон, стоит на улице в полной готовности, и я даже чувствую запах новехонького оборудования и кожи его сидений. Его пилоты должны быть бесплотны и идеальны в своей эфемерности.

— Чистая механика, — сказал Луций. — Никаких вторжений в организм. Прокатить?

Отказаться я не мог.

— Я его переименую, — сказал Луций, забираясь в кабину. — Ворон — это как-то банально…

Он болтал, а я волновался. Холодели ладони — плохой признак. Неизвестно, как приучена взаимодействовать с человеком эта техника и не вспорет ли она Луцию живот.

Такие шутки вполне в духе Командора.

Мне нашлось место — за креслом пилота оказалось ещё одно, пониже и узкое. Никаких лиловых масс, ганглий и живой плоти.

— Мы готовы, — вдруг приятным спокойным голосом сообщил Ворон. — Начать считывание?

— Ага, — ответил Луций.

Я вспотел. Мне казалось, что пазы в моей шее горят огнём, и они непременно сломаны после вмешательства Сантаны, и что сейчас Ворон решит, что я пилот, выдернет их к черту из моей глотки, и кровь зальет все это сиденье, кабину, пол…

— Синхронизация проведена, — сказал Ворон через несколько минут. — Активировать?

— Да.

Меня облепило. Словно гигантский паук плел где-то поблизости паутину, а потом решил выбросить её к чертовой бабушке, и шлепнулась эта паутина ровнехонько на меня, полная липких комков и каких-то тросов. Пытаясь отцепить от себя липкую назойливую дрянь, я вдруг краем глаза заметил, что на экранах передо мной плывет и подпрыгивает улица с уголком разбитого здания-коробка.

— А… — глупо сказал я. — Так?.. Что это?..

— Система безопасности, — отозвался Луций. — Придерживает тебя, чтобы не болтался.

Длинные волосы на его затылке не скрывали широкого белого шрама.

Позади тихонько разгорался теплый свет.

— Контакт с нервной системой — сто процентов, — снисходительно сообщил Ворон. — Кондиционер?

— Пожалуй, — сказал Луций, — испытаем игрушку? — Он вдруг повернулся и, улыбаясь, вручил мне пистолет. — Подержи, мне он мешает.

— Ты не представляешь, — дружелюбно начал он, легко разворачивая Ворона на узкой улице. Изображение на экранах перестало плыть, стало четким и разделилось на три ровные доли. — Как они мне все надоели… Приходит ко мне один такой поганец и сообщает: нам нужна чистая вода, нам нужен ваш океан, нам нужен ваш лес… Скорость, лля! Чувствуешь?

Я откинулся на спинку кресла. В приятном полумраке кабины скорость ощущалась только легкой вибрацией. Пистолет холодно и равнодушно лежал в моей руке, вибрация сидела и в нём, мерзкой щекоткой передаваясь ладони.

Луций дернул у синдромеров любимое словечко-паразит, ну надо же…

— Он мне говорит: я пока только предупреждаю, но ваши территории принадлежат человечеству. Слышал? Мы тут вкалываем на территории, принадлежащей человечеству, оказывается. Я ему объясняю, что человечество и последние дети — друг от друга прилично отличаются, и если человечество только и умеет, что жрать и палить друг в друга, то у нас тут пять десятков лабораторий, плюс база данных, плюс хранилище генетических маркеров, плюс климатические платформы… ты меня понял, да?

Я определил, наконец, экран, на котором было изображение с фронтальной камеры. На этом экране показался хвост недавно ушедшей из города чёрной змеи. Хвост этот спешил проскользнуть меж двумя серо-голубыми скалами, наклоненными друг к другу на манер шалашика.

— Прибавим шагу, — сказал Луций, и шея его над кромкой биокороба чуть заметно напряглась. — В лабораториях обезьяны живут, — продолжал он, — с таким же успехом я мог им бы Край отдать, да? Тогда, говорит он мне, мы за себя не ручаемся. Ждите, лля, мы вас да вашим же оружием…

— Независимый Альянс Освобождений.

— Возможно.

Шалашик из скал неумолимо быстро приближался. Я уже мог разглядеть хлипкое мертвое деревце, забравшееся на вершину одной из скал, и блеск чёрных шлемов.

— Только свалил этот Альянс, как синдромеров принесло. Эти парламентеров не засылали, но под ногами путались. Хлопот полно, — закончил Луций, — и это ещё по мелочи, есть и очень серьезные проблемы… Я рад, что ты вернулся.

Ворон остановился и дрогнул, словно в него ударила гигантская волна. Синяя, вся в электрических тонких иглах ракета мелькнула было на экране, но тут же заменилась пульсирующей точкой на размеченной тонкими линиями карте. Ворон перешел в боевой режим и сменил транслирование пейзажей стратегическим обзором.

В верхнем углу экрана понеслись колонки цифр.