Инферно

Запоминаю каждый вскрик, каждую ноту ее возбуждения. Член рвется в бой, мокрые после бассейна шорты просто трещат. Уверен, у сучки между ног уже тоже потом. Мысль одуряет окончательно. Коленом развожу ее бедра в сторону и вклиниваюсь в сладкую щель. Через одежду упираюсь членом. Тру вверх, пока она не кричит. Быстро затыкаю рот малышки поцелуем. Случайные свидетели нам ни к чему. И пока она с завязанными глазами и в моей власти, меня накрывает вихрь окончательно ебанутых мыслей. А что если я ее сейчас распечатаю по-взрослому?! Воткну свой недостойный принцессы член прямо в ее щель?! И буду брать ее, пока не испытаю облегчение. Потому как сейчас в члене адова боль и в яйцах раскаленный свинец. Ангелок не будет против. Дрожит, девочка, извивается и стонет. Начинает робко отвечать на поцелуи и трется сисечками об мою мокрую футболку. Не отдает уже себе отчет, что перед ней не ее гадон в пиджаке. А уличный пацан, нищий цыган.

— Только не так. Сава, пошли в дом, — огорошивает сучка срывающимся голоском.

Какой на хер Сава?! Со злостью срываю с ее глаз платок. Понимаю, какую тупую глупость учудил, когда лишил себя только что девственного секса. Потому что в зрачках, смотрящих на меня, возбуждение вмиг сменяется калейдоскопом эмоций. Удивление, страх, смущение и, наконец, злость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты… ты кто такой, твою мать?! — визжит сучка с голыми сиськами.

И из милой и нежной принцессы превращается в лютую разбалованную стерву.

— Грязный вонючий беспризорник, сволочь! Охрана! — визжит сука на высоких частотах.

Хлопаю ладонью ее по щеке, чтоб заткнулась. Ее рвет еще сильнее. Глаза наливаются кровью и ненавистью.

— Ты… ты меня ударил…

— Тресну еще раз, если будешь оскорблять меня и визжать, — говорю медленно, чтоб дошло до разбалованной мажорки, что я не ее гандон в отключке.

Она замирает, видит в моих глазах черноту, что заволокла зрачки. Шипит на меня, как кошка

— Отпусти меня и убирайся немедленно. Иначе сейчас придет охрана и тебя посадят.

Усмехаюсь, лениво рассматриваю ее сиськи. И под моим взглядом соски опять собираются в камушки и просятся в мой голодный рот.

— Я твою охрану вырублю меньше, чем за минуту.

— Тебя посадят, ублю… — затыкается на полуслове. Щека нежно розовая стала алой. Девка помнит, что я могу остудить ее еще раз своей пощечиной и затыкается на полуслове.

— Пусти, — дергает длинными волосами.

Отшвыриваю ее руки. Она сначала прикрывает ими грудь. А потом смотрит на меня и заряжает мне в ответ по морде. И сразу упирается ладошками в грудак. Пытается оттолкнуть, но я не шевелюсь. От ее прикосновений по телу разряд тока.

— Запомни, Ангел, тебя так охуенно поцеловал именно я, — склоняюсь ниже и дую на ее опухшие губы. Сучка кривится и отворачивается, — До встречи, стерва.

Отступаю от нее на шаг. Слышу в спину

— Грязный цыган! Беспризорник! — дура снова визжит. А я ржу над ней. Оборачиваюсь, запоминая самый охеренный вид. Картина маслом, чтоб ее. Полуголая чистая богатая сука, с растрепавшимися волосами и огромными глазищами. И вся от пухлых губ, нежной шейки и стоячих сисек, помечена моими жесткими поцелуями и темнеющими засосами.

— Ян, — говорю, чтоб она запомнила, — Меня зовут Ян…Ангел!

С проклятиями в спину и бегущими охранниками, срываюсь с места. Добегаю до ворот. Поправляю неудовлетворенный и раздраконенный член, чтоб не зацепиться за пики. Потому что он торчит, как гребанная водонапорная башня и будет жалко потерять его так глупо, пока он не распечатал сладкую глубину Ангелины. Перепрыгиваю через забор легко и бегу прочь.

Ржу, как придурок малолетний. Удачно я зашел в гости к богатым херам.

Покупался в басике, пожрал на халяву и присвоил первый поцелуй принцессы.

Ангела…



Глава 8

Орест и Габи.

В просторном коридоре Агро компании EkoFood посетителям не мозолили глаза десятки картин. Мраморные статуи не вызывали приступ зависти у конкурентов.

Роскошные секретарши не трахали взглядом всех олигархов, как у большинства влиятельных шишек с раздутым самомнением. Интерьер офисов был спартанский. Удобные кожаные диваны и кресла, офисные столы для персонала, закрытые кабинеты и конференц-зал.

Все предельно просто и строго, по деловому регламенту.

Габриэла знала, что ее босс и без антуража и пафоса достаточно крут. Орест Маркович не просто любит быть центральной фигурой для всех — он должен управлять даже мыслями врагов и бесконечных конкурентов, чтобы они приползали к нему на коленях.

Молили о пощаде и требовали перевоспитать их, заставив работать на него.

Когда ещё в девяностых многие хозяйства разваливались, Некрасов придумал создать успешный агрохолдинг. Хотя ещё тогда элитные «эксперды» хором советовали Оресту Марковичу свалить вместе с состоянием в Лондон, как делали многие шавки, успевшие оторвать из страны жирный кусок. Упертый и целеустремлённый мужчина предпочел остаться на Родине и развиваться в привычной среде обитания. И не зря.