Инферно

— Видения у нее были. После приступа у водопада, — соврал Корис, и, отняв руку, вышел на улицу.

Он резонно рассудил, что будить Нику для расспросов сейчас никто не будет, а утро вечера мудренее.

— А мне еще рассол доставать, — буркнул он вполголоса, и направился к палатке Яра.

Ярослава он нашел не в палатке, а на берегу реки, там, где они умывались перед сном в первый их вечер пребывания в лагере. Всегда неунывающий, ныне Яр с задумчивым видом молча смотрел на воду, и кидал в реку мелкие камушки.

— Привет, — сказал, подойдя, Корис, и устроился на упавшем стволе дерева рядом с приятелем.

— Привет, — буркнул Яр, швырнув еще один камень.

— Рыбу глушишь? — хмыкнул Рысин, втайне удивляясь перемене, произошедшей с неизменно веселым и жизнерадостным парнем. Он не мог понять, что так повлияло на Ярослава? Происшествие у водопада? Так он и Ника были там тоже, и ничего. С ним, Корисом, и сейчас ничего. Ника, правда, психует, но психует из-за совсем другого происшествия, о котором Яру никоим образом не известно…

Яр не ответил, задумчиво швырнув в воду еще один камень.

— Чего такой квелый, Ярик? — вкрадчиво поинтересовался Костик, надеясь хотя бы на намек подсказки в ответе приятеля.

— А ты что, считаешь что все это правильно? Так и должно быть?

— Что правильно? — настороженно спросил Корис.

— Дурак? Или притворяешься? — в вопросе сквозило искреннее недоумение, поэтому Корис не обиделся, а принялся гадать, что же так взволновало извечного живчика.

«Может увидел случайно что? Пришлых, или как наши их колбасили…» — подумал он, недоуменно глядя на Яра.

— Слышь, ладно… Тут такое дело. Рассол нужен будет, — ляпнул невпопад, чтобы перевести разговор на другую тему, — там Ника психует. Лукин ее успокоил на время, влив в рот водки. Так что утром — его величество будун!.. А то колотило ее не по-детски. Хрен знает почему колотило, и что с ней вообще стряслось…

— Не, ты реально тупишь, или меня доканываешь? — не приняв шутки, раздраженно буркнул Яр. — Можно подумать, для колотуна нет причины… Меня, после вчерашнего, как вспомнил, тоже всю ночь колотило, так я под утро снотворного нажрался, и вот только очухался.

— Да вы, блин, что, сговорились сегодня? Что с вами стряслось? Что за бзики? Ну та-то девка, а ты чего? — пробормотал совсем сбитый с толку Корис.

— Так ты что, действительно ничего не помнишь? — с удивлением в голосе спросил Яр, забыв даже швырнуть очередной камушек в реку. — Не помнишь как дед изгалялся, как в этот долбанный кирпидон затянуло?.. Как этой хренью весь мозг истыкало?..

— Чего? — ошеломленно выдохнул Корис, подумав, что Никин бзик, скорее всего, штука заразная, только на всех по-своему действует. Он уже, было, хотел сказать что-то ехидное, ситуации приличествующее, как вдруг, словно замочек щелкнул, в голове приоткрылась неведомая дверца, и поток скрытых ранее воспоминаний хлынул вовне, затопив сознание…

…Все-таки это не было галлюцинацией. По судорожно сжавшейся в его ладони кисти Ники и возгласу Яра, Корис догадался, что знак видят все и, против воли, сделал шаг вперёд. Ника, застонав от бессилия, шагнула за ним. Её стон на мгновение затмил всё остальное в сознании Кориса, наполнил его упрямой злостью, придавшей силы. Он рванулся назад, выводя себя и Нику из этого странного оцепенения. Всё исчезло, словно ничего и не было.

— Хорошо, — прошелестело в их головах, подобно шуму листвы. — Еще никто не мог противостать знаку власти…

Корис поднял голову, и действительно увидел образ старика, высветившийся над поверхностью валуна, словно голограмма из фантастических романов.

Ника тоже увидела его, но уже во второй раз, и, если удивилась, то не возникновению образа самого по себе, а угаданной ею во взгляде старика спокойной мудрости, основанной на опыте и знаниях, срок которым — тысячелетия. Неизвестно почему, но Ника чувствовала, что само это знание может стать грозным оружием, смертельным, как разящая сталь, а может — дающим спасение и надежду огнем, подобным огню, принесенному людям Прометеем.

Это понимание было сильнее ее гаснущего сознания. Цепляясь за свет и жизнь из последних сил, Ника закричала, но было уже поздно. Такой незыблемый, монументальный вначале, в этот миг гранит придвинулся, расступился и поглотил ее и Кориса подобно водам озера, что мягко принимают ныряльщика, но тут же смыкаются над его головой давящим и влекущим на дно грузом…

Часто во сне люди видят себя со стороны. Могут давать оценку своим действиям с позиции стороннего наблюдателя и даже, если развитие сюжета во сне чем-то не устраивает, возвращаться к выбранному эпизоду и все переиначивать, не просыпаясь.

Сейчас, словно в подобном сне, в Корисе одновременно мирно уживались два человека. Один автоматически фиксировал происходящие события, являясь их участником, а другой в это время удивлялся, почему все, что с ним происходит не вызывает резонанса эмоций. Неожиданно и необычно? Да! Но не страшно, но не заполоняет сознание ужас, убивающий разум и делающий человека подобным амебе, живущей одним лишь инстинктом самосохранения.