Инферно

Мужчина выглядел пораженным. - Немногие знают это.

Едва ли лестное название, подумал Лэнгдон. Мендасиум - мрачное божество, заправлявшее всеми псевдологами - духами, занимавшимися обманом, ложью или ложными обвинениями.

Мужчина достал маленькую красную флешку и вставил её в стойку электронного оборудования в дальней части помещения. Включилась огромная жидкокристаллическая панель, и верхний свет медленно погас.

В наступившей напряжённой тишине Лэнгдон услышал приглушённый плеск воды. Сначала он думал, что звук доносится снаружи корабля, но потом понял, что тот исходил из динамиков жидкокристаллического экрана. Постепенно появилось изображение — сочащаяся каплями воды стена пещеры, освещённая колеблющимся красноватым светом.

- Бертран Зобрист создал это видео, - сказал их хозяин. - И он попросил, чтобы я предал его огласке завтра.

В немом неверии Лэнгдон смотрел причудливое домашнее видео — похожее на пещеру помещение с подёрнутой рябью лагуной… в которую камера погрузилась… затем проплыла над затянутым илом, выложенным плиткой полом, в который была вделана табличка с надписью: В ЭТОМ МЕСТЕ, В ЭТО ВРЕМЯ, МИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА.

На табличке была подпись: БЕРТРАН ЗОБРИСТ.

Дата - завтрашний день.

Господи! Лэнгдон в темноте обернулся на Сински, но та невидящим взглядом смотрела в пол - очевидно, она уже видела этот фильм и была явно не в состоянии смотреть снова.

Камера теперь сместилась влево, и Лэнгдон был потрясён зрелищем парящего, колыхающегося под водой пузыря из прозрачного пластика, наполненного студенистой, жёлто-коричневой жидкостью. Тонкая сфера оказалась привязанной к полу, так что она не могла всплыть на поверхность.

Что это, чёрт возьми? Лэнгдон посмотрел на раздутый пластиковый пакет. Вязкое содержимое, казалось, медленно перемешивалось… почти циркулировало.

Когда до Лэнгдона это дошло, у него приостановилось дыхание. Чума Зобриста.

- Остановите воспроизведение, - сказала Сински в темноте.

Изображение застыло - привязанный пластиковый мешок, парящий под водой - герметичное облако жидкости, подвешенное в пространстве.

- Думаю, вы понимаете, что это, - сказала Сински. - Вопрос в том, долго ли оно останется в упакованном виде. - Она подошла к ЖК-экрану и указала на едва заметную маркировку прозрачного пакета. - К несчастью, это указывает на материал, из которого сделан пакет. Можете это прочитать?

С участившимся пульсом Лэнгдон взглянул на текст, который оказался торговым знаком производителя: Солюблон®.

- Крупнейший в мире производитель водорастворимых полимеров, - сказала Сински.

Лэнгдон ощутил заворот кишок. - Хотите сказать, что этот пакет… растворим?!

Сински мрачно кивнула. - Мы связались с производителем, от которого узнали, что, к несчастью, они изготавливают массу разновидностей такого пластика, растворяющегося в чем угодно от десяти минут до десяти недель, в зависимости от цели применения. Скорость растворения незначительно зависит от типа воды и температуры, но мы понятия не имеем, уделил ли Зобрист должное внимание этим факторам. - Она сделала паузу. - Мы полагаем, что этот пакет растворится…

- К завтрашнему дню, - перебил её хозяин. - Завтрашнюю дату Зобрист обвёл в моём календаре. И эта же дата на пластине.

Лэнгдон молча сидел в темноте.

- Покажите ему остальное, - сказала Сински.

Видео на ЖК-экране возобновилось, на этот раз камера перемещалась вдоль светящейся воды в темноте пещеры. Лэнгдон не сомневался, что это то самое место из поэмы. Лагуна, не отражающая звезд.

Сцена вызвала в воображении образы видения дантовского ада…река Коцит, протекающая по пещерам преисподней.

Где бы ни находилась эта лагуна, ее воды были окружены крутыми, покрытыми мхом стенами, которые, как ощущал Лэнгдон, были сделаны рукой человека. Также он почувствовал, что камера показывала только маленький уголок массивного внутреннего пространства, и эта мысль подкреплялась присутствием очень слабых вертикальных теней на стене. Тени были широкими, похожими на столбы, и интервалы между ними были равными.

Колонны, понял Лэнгдон.

Потолок этой пещеры поддерживался колоннами.

Лагуна не в пещере, она в огромной помещении.

Иди во глубь, в затопленный дворец…

Не успел он сказать и слова, его внимание переключилось на появление другой тени на стене…человекоподобной фигуры с длинным, клювообразным носом.

О, Боже …

Теперь тень заговорила, её слова звучали сквозь воду приглушённым шёпотом, в зловещем стихотворном ритме.

- Я твой спаситель. Твоя тень.

Следующие несколько минут Лэнгдон смотрел самый страшный фильм, который он когда-либо видел. Очевидно, бред сумасшедшего гения, монолог Бертрана Зобриста - произнесенный в обличьи доктора, лечащего чуму - был переполнен ссылками на “Ад” Данте и нес весьма ясное сообщение: рост человеческой популяции был неконтролируем, и само существование человечества висело на волоске.

Голос на экране произнес с интонацией: