Инферно

Проявляя исключительную осторожность, чтобы не уронить хрупкий гипсовый слепок, Лэнгдон перевернул маску лицом вниз и положил на правую ладонь с целью изучить тыльную сторону. В отличие от видавшего виды, текстурного лица внутренняя часть маски была гладкой и чистой. Так как маску не намеревались носить, ее обратную сторону полностью заполнили гипсом, придавая прочность хрупкому изделию, что в итоге привело к возникновению невыразительной, вогнутой поверхности, похожей на миску для супа.

Лэнгдон не знал, что хотел обнаружить на обороте маски, но уж наверняка не это.

Ничего.

Совсем ничего.

Просто гладкая, чистая поверхность.

Сиенна тоже почувствовала смущение. - Это чистый гипс, - прошептала она. - Но если здесь ничего нет, что же тогда видели вы с Игнацио?

Понятия не имею, подумал Лэнгдон, плотнее натягивая пластиковый пакет вокруг гипса, чтобы лучше разглядеть. Нет здесь ничего! С нарастающим беспокойством Лэнгдон поднял маску к лучу света и внимательно изучил ее. Наклонив предмет, чтобы лучше рассмотреть, на мгновение он решил, что, возможно, увидел легкое обесцвечивание вверху - линию, которая проходила горизонтально по внутренней поверхности лба Данте.

Естественное пятно? Или, может быть… что-то еще. Лэнгдон немедленно развернулся и указал на навесную мраморную панель на стене за ними. - Взгляни туда, сказал он Сиенне. - Посмотри, нет ли там полотенец.

Сиенна скептически глянула на него, но повиновалась, осторожно открыв скрытый стенной шкаф, который содержал три вещи - вентиль для контроля уровня воды в купели, регулятор подсветки купели и… кучу льняных полотенец.

Сиенна выглядела удивленной, но Лэнгдон, объездив достаточно церквей по всему миру, знал, что почти во всех купелях в непредвиденных ситуациях для священников предусмотрен удобный доступ к пеленальной ткани - непредсказуемость мочевого пузыря младенцев - всемирная угроза для крещения.

- Отлично, - сказал он, глядя на полотенца. - Возьми на секунду маску. - Он бережно передал маску Сиенне в руки и взялся за дело.

Сперва Лэнгдон снова поднял шестиугольную крышку и опустил ее обратно на купель, чтобы вернуться к маленькому, похожему на алтарь столику, который они заметили первым, когда вошли. Затем он схватил несколько льняных полотенец из шкафа и расстелил их как скатерть. И наконец, он включил подсветку купели, и светильник прямо над ними загорелся, освещая место крещения и ярко сверкая прямо над застеленной поверхностью.

Сиенна осторожно положила маску на купель, а Лэнгдон достал еще полотенца, которые использовал как перчатки, чтобы вынуть маску из пакета, стараясь не прикасаться к ней голыми руками. Мгновение спустя, посмертная маска Данте, незащищенная и открытая, лежала лицом вверх под ярким светом, подобно голове пациента под наркозом на операционном столе.

Драматичная текстура маски казалась еще более тревожной под лучами света - возрастные складки и морщины подчеркивал бесцветный гипс. Не теряя времени, Лэнгдон с помощью самодельных рукавиц перевернул маску и положил ее лицом вниз.

Оборотная сторона маски выглядела заметно менее состарившейся, чем лицевая - чистая и белая, а не тусклая и желтая.

Сиенна склонила голову набок с озадаченным видом. - Тебе не кажется, что это сторона новее?

Признаться, различие в цвете было более выразительным, чем представлял Лэнгдон, но эта сторона несомненно того же возраста, что и передняя. - Неравномерное старение, - сказал он. - Тыльная сторона маски была защищена витриной, поэтому не подверглась эффекту старения от солнечных лучей. - Лэнгдон отметил про себя, что нужно удвоить коэффициент своего солнцезащитного крема для загара.

- Постой, - сказала Сиенна, наклоняясь ближе к маске. - Смотри! На лбу! Это, должно быть, то, что вы видели с Игнацио.

Взгляд Лэнгдона быстро переместился по гладкой белой поверхности к тому же выцветшему пятну, которое он заметил ранее через пластиковый пакет - еле заметная линия символов, горизонтально пересекавших внутреннюю часть лба Данте. Однако, теперь под ярким светом, Лэнгдон ясно видел, что эти символы были не природным дефектом…они были созданы человеком.

- Это…письмо, - прошептала Сиенна, слова застряли в ее горле. - Но…

Лэнгдон изучил надпись на гипсе. Это была одна строчка букв, написанных рукой витиеватым почерком бледного коричневато-желтого цвета.

- И это все? - спросила Сиенна почти со злостью.

Лэнгдон почти не слышал ее. Интересно, кто это написал? Кто-то из эпохи Данте? Это казалось маловероятным. В таком случае исследователи истории искусств обнаружили бы эту надпись давным давно, во время регулярной чистки или реставрации, и она стала бы неотъемлемой частью сведений о маске. Лэнгдон же никогда о ней не слышал.

Намного более вероятный источник быстро материализовался в его мыслях.

Бертран Зобрист.