Инферно

— Лэнгдон в движении, — объявил он. — Он садится в частный самолет на Женеву. Взлет менее чем через час из аэропорта Лукки, в пятидесяти милях к западу. Если мы поторопимся, то сможем добраться туда прежде, чем он взлетит.

В тот же самое время арендованный Фиат седан мчался на север по Виа деи Панзани, оставляя площадь Дуомо и пробиваясь к флорентийскому вокзалу Санта-Марии Новеллы.

На заднем сиденье, низко пригнувшись, расположились Лэнгдон и Сиенна, а доктор Феррис сидел впереди с водителем. Резервирование Нет Джетс было идеей Сиенны. При благополучных обстоятельствах это направило бы по ложному следу, и позволило бы троим из них благополучно пройти через Флорентийский вокзал, который иначе был бы несомненно напичкан полицией. К счастью до Венеции было два часа езды поездом, и на местных поездах не требовалось никакого паспорта.

Лэнгдон посмотрел на Сиенну, которая, казалось, изучала доктора Ферриса с беспокойством. Человек страдал от очевидной боли, он тяжело дышал и как будто испытывал неудобство при каждом вдохе.

Я надеюсь, что она права насчет его болезни, подумал Лэнгдон, оглядывая сыпь человека и представляя все микробы, витающие вокруг в тесном небольшом автомобиле. Даже кончики его пальцев выглядели опухшими и красными. Лэнгдон подавил беспокойство в своих мыслях и выглянул в окно.

Подъезжая к вокзалу, они миновали гранд-отель Бальони, в котором часто проводились конференции по живописи, ежегодно посещаемые Лэнгдоном. При виде его Лэнгдон осознал, что ему предстоит такое, чего он в жизни не делал.

Я покидаю Флоренцию, так и не зайдя взглянуть на Давида.

Молча извинившись перед Микеланджело, Лэнгдон обратил свой взор на вокзал впереди… а мысли — на Венецию.

Глава 61

Лэнгдон собирается в Женеву?

Доктор Элизабет Сински чувствовала себя все хуже и хуже, неловко раскачиваясь на заднем сиденье фургона, который теперь мчался из Флоренции, направляясь на запад к частному аэродрому за пределами города.

Ехать в Женеву не имеет никакого смысла, говорила Сински себе.

Единственная связь с Женевой заключалась в том, что там находилась штаб-квартира ВОЗ. Лэнгдон ищет меня там? Но это бессмысленно, учитывая то, что он знает, что я здесь, во Флоренции.

Другая мысль внезапно возникла у нее.

Господи… неужели Зобрист наметил в жертвы Женеву?

Зобрист был человеком, настроенным на символику, и создание «эпицентра» в штабе Всемирной организации здравоохранения по общему признанию было некоторой элегантностью по отношению к ней, учитывая сражение в течение года с Сински. С другой стороны, если Зобрист искал восприимчивую температуру вспышки для чумы, Женева не годилась для этого. Относительно других столиц город был географически изолирован и довольно холодным в это время года. Большинство эпидемий пустило корни в переполненной, более теплой среде. Женева располагалась на высоте более чем тысячу футов над уровнем моря, и едва ли была подходящим местом для начала пандемии. Независимо от того, насколько Зобрист презирает меня.

Так что оставался вопрос — зачем туда едет Лэнгдон? Странное место назначения для поездки американского профессора пополнило собой перечень его эксцентричных выходок, начавшихся прошлым вечером, и несмотря на все усилия, Сински тщетно пыталась найти им разумное объяснение.

На чьей он стороне?

Хотя Сински знала Лэнгдона всего пару дней, обычно она умела уловить характер человека, и ей не верилось, что такой, как Лэнгдон польстился бы на деньги. И тем не менее, вчера вечером он порвал договорённости с нами. А теперь он напоминал вышедшего из подчинения агента. Может его как-нибудь убедили, что в извращённых деяниях Зобриста есть какой-то смысл?

Мысль заставила ее похолодеть.

Нет, уверяла она себя. Его репутация мне хорошо известна; он выше этого.

Сински познакомилась с Лэнгдоном за четыре дня до этого вечера, было это в салоне переоборудованного транспортного самолёта С-130, который для Всемирной организации здравоохранения служил передвижным координационным центром.

Чуть позже семи вечера самолёт приземлился на аэродроме Хенском, не дальше 25 километров от Кембриджа, штат Массачусетс. Сински толком не знала, чего ожидать от знаменитого учёного, с которым она связалась по телефону, но была приятно удивлена, когда он уверенным шагом поднялся по трапу в хвостовую часть самолёта и поприветствовал её неподдельной улыбкой.

— Доктор Сински, я полагаю? — Лэнгдон твердо пожал ей руку.

— Профессор, считаю за честь встретиться с вами.

— Для меня тоже честь. Спасибо за все, что вы делаете.

Лэнгдон оказался рослым мужчиной, с приятной наружностью и низким голосом. Сински невольно предположила, что его тогдашний наряд — твидовый пиджак, широкие брюки цвета хаки и ботинки без шнурков — объяснялся тем, что он так ходит на занятия — это было объяснимо, ведь его буквально без предупреждения перехватили с кампуса. И ещё он он выглядел моложе и стройнее, чем она предполагала, что лишь напоминало самой Элизабет о её возрасте. Она чуть ли не в матери ему годилась.

Она устало улыбнулась.