Инферно Габриеля

«У меня что, действительно есть светло-коричневые пятнышки в глазах? С каких это пор? И давно ли он так внимательно приглядывается к моим глазам?»

— Недалеко от моего дома есть очень приятный ресторанчик. На буднях я туда часто заглядываю, особенно если поздно возвращаюсь. Мы там поедим, а потом поговорим о плане вашей диссертации. В неформальной обстановке.

— Благодарю вас, профессор.

Их глаза ненадолго встретились, и они оба несколько смущенно улыбнулись.

Габриель терпеливо ждал, пока она наведет порядок на столе. После этого он отпер дверь.

— Прошу. Только после вас.

Джулия поблагодарила Габриеля и уже собралась выйти, когда он протянул руку, схватил болтающийся ремень ее сумки и слегка коснулся пальцев Джулии. От неожиданности она выронила сумку, но Габриель успел подхватить ее.

— Это очень дорогая вещь.

— Не возражаете, если я немного ее поношу? — с улыбкой спросил он, и Джулия покраснела.

— Спасибо, — пробормотала она. — Мне на самом деле нравится сумка. Она великолепна.

Они молча доехали до итальянского ресторанчика «Кафе Воло», находившегося на Янг-стрит. Это тихое и неприметное заведение предлагало самый большой в Торонто выбор марок пива. Здешний повар готовил весьма простые блюда, но под его руками они превращались в кулинарные шедевры. Зал был невелик — всего десять столиков. Летом их становилось больше за счет тех, что ставили во дворике. Интерьер воссоздавал облик провинциальной итальянской траттории, но вместо обычных стульев владелец поставил распиленные на части старые церковные скамейки со спинками. Наверное, купил в каком-нибудь католическом храме, когда там меняли скамейки. Дощатые столы были покрыты белыми льняными скатертями. Джулии убранство ресторана напомнило не Италию, а немецкий винный погребок, в котором она была с друзьями, когда ездила во Франкфурт.

Габриелю заведение нравилось тем, что здесь подавали его любимое пиво «Шимей премьер» и пиццу по-неаполитански. Как и везде, он терпеть не мог посредственно приготовленной еды. Поскольку он считался завсегдатаем ресторанчика и оставлял щедрые чаевые, его всегда старались усадить на лучшее место. Вот и сейчас метрдотель — он же хозяин — отвел их с Джулией к угловому столику на двоих. Столик располагался практически у окна, за которым била ключом ночная жизнь Янг-стрит.

На этой улице можно было встретить людей разного возраста, достатка и рода занятий, в том числе и завзятых бездельников. По ночной Янг-стрит любили болтаться университетские студенты — в одиночку и компаниями. Здесь гуляли парочки традиционной и нетрадиционной сексуальной ориентации, а также те, кто сменил себе пол. Папарацци вылавливали звезд шоу-бизнеса, которых почему-то тянуло сюда после благотворительных визитов в трущобы. Молодые, но уже успевшие подняться по карьерной лестнице служащие фирм и корпораций выгуливали своих дорогостоящих собачек. Защитники окружающей среды раздавали листовки и с жаром новообращенных призывали пересаживаться с автомобилей на велосипеды. Были здесь и уличные музыканты. Естественно, Янг-стрит притягивала к себе туристов, равно как и криминальных элементов, среди которых были и члены все громче заявляющей о себе русской мафии. Впрочем, уличные инциденты были сравнительно редки, ибо полицейских здесь тоже хватало. Словом, эта улица, претендующая на звание самой длинной в мире, вмещала в себя все особенности и оттенки человеческого общества, показывая всю многогранность жизни.

Джулия осторожно присела на краешек скамьи, спинку которой покрывал грубый коврик из овечьей шерсти. Немного подумав, она сняла коврик и закуталась в него.

— Вам холодно? Я попрошу Кристофера пересадить нас поближе к камину.

Он уже собрался подозвать хозяина, но Джулия замотала головой.

— Не надо. Мне нравится наблюдать за людьми, — призналась она.

— Мне тоже. Но с этим ковриком вы похожи на… снежного человека. — (Джулия покраснела.) — Простите. Наверное, это от голода, — торопливо пробормотал Габриель. — Но согреть вас можно более эффективным и безопасным способом. Я люблю натуральные вещи, но по мне так лучше жесткая скамья, чем коврик, который попал сюда неизвестно откуда. Может, он долго лежал под ногами в квартире Кристофера или в доме его итальянских родственников. Представляете, сколько интриг или махинаций могли совершать те, кто по нему ходил? И этим вы решились прикрыть себе плечи?

Джулии вспомнился мистический триллер, где один из героев рассуждал о странной энергетике овечьей шерсти. Вряд ли профессор Эмерсон смотрит мистические триллеры. Зато он любит вставлять в предложения малоупотребительные слова вроде слова «махинация».

Тем временем профессор Эмерсон снял с себя темно-зеленый кашемировый свитер и протянул Джулии. Она вернула на спинку сомнительный коврик и надела темно-зеленое чудо, которое ей было здорово велико.

— Так лучше? — спросил он, поправляя взъерошенные волосы.

— Лучше, — улыбнулась Джулия.

Свитер был очень теплым и приятно пах Габриелем. Чтобы не выглядеть огородным пугалом, она тут же подвернула рукава.