Инферно (тетралогия)

– Понятно. У меня тут тоже врагов быть не должно… – я вспомнил Рябого и его банду. – Ну, то есть никто мне мстить не станет. А кого-то из нас пытаются убить. У тебя какие-нибудь мысли есть по этому поводу?

Алиса принялась думать, целых пять минут думала, но никаких мыслей так и не выдала.

– Нет, – сказала она. – Не могу придумать. Айвазик – он, конечно, на меня рассердился, но так, чтобы убить… Нет, вряд ли.

– Ладно, – я поправил шлем. – Нет – так нет. Тогда чего ждать, пойдем.

Я снял с крючка на стене ключ.

– А как мы… – Алиса кивнула на огнемет. – Там же…

– Других путей все равно нет… Держи факел покрепче.

– Факел не нужен.

Алиса шагнула к стене, к железному ящику, открыла дверцу, повернула что-то внутри.

Над головой зажегся свет. Яркий, наверное, факелов в пять. Круглый.

– Электричество, – сказала Алиса. – Из Нижнего Метро кабель протянут. Я же говорю, у нас все предусмотрено. Первый раз видишь? Это лампочка называется…

С электричеством я был знаком только по рассказам Гомера, он когда-то его видел и говорил, что электрический свет всегда белый, не настоящий. А этот был вполне желтый, как маленькое солнышко.

– Эх ты, Рыбинск… – вздохнула Алиса и я повернул ключ в замке.

Следующая лампочка светила уже за поворотом. Туннель мало отличался от того, по которому мы уже бродили и в котором встретили какого-то там водолея. Кстати, этого самого водолея на той разрисованной стене не было, я спросил об этом у Алисы.

– Он там дальше нарисован, – объяснила Алиса. – На тех плитах, что упали. Там еще много разных тварей…

– А почему их так много-то? – спросил я. – И почему они такие разные? Вот у нас…

– У вас в Рыбинске ничего нет, даже электричества, – твердо сказала Алиса. – А у нас есть.

– Это не объяснение, – сказал я. – У нас вот никаких затягов нет…

– Ну да, у вас одни волкеры воют, знаю я про ваш Рыбинск.

– А если серьезно?

Алиса пожала плечами.

– Тут много просто всего разного было, – сказала она. – Лаборатории всякие – там животных мучили, а иногда и переделывали. Потом… Да не знаю я, из-за чего тут всего развелось.

– Ну ладно, животные, – сказал я. – Может, как-то они изменились. Вот раньше, Гомер рассказывал, были волки. От людей подальше держаться старались, своими делами какими-то там занимались. А сейчас волкеры. Это же… Погань просто.

Алиса кивнула.

– У нас их тут мало, – сказала она. – Редко забегают, собаки обычно… Слушай, а этот вот волкер, он от старого волка произошел, как ты думаешь?

Я не знал. Старых волков я на картинках только видел. А волкер… Больше раза в полтора, шерсти нет, зимой в спячку закладывается. Зубы ядовитые, в два ряда, плеваться еще ими умеет. Старые так не могли.

– Не знаю, от кого они произошли. Мне кажется, что не могли так вот волки поменяться. Новые эти.

– Откуда тогда все? Из геенны огненной?

– Ага, – подтвердил я. – То есть необязательно, что оно оттуда напрямик лезет, нет… Хотя, может и напрямую.

Мне представилась здоровенная дыра в земле, черная, глубокая и огнем оттуда жарит, дым серный валит и из нее такими бесконечными шеренгами поднимается всякая погань: мречь, волкеры, жнецы…

А ям тут, в Москве, кстати, много. Что верный признак.

– А рубцы тогда как? – спросила Алиса. – Они же железные. Это же не животные, это же машины? Тоже из геенны?

– Запросто. А почему нет? Есть бесы с ногами, а есть и железные. Какая разница? Ты видела, как они взрываются? У них адский огонь внутри…

Алиса громко постучала себя по голове.

– Это роботы, придурок, – сказала она. – Ты что, еще не понял?

– Роботы?

Про роботов я немного знал, Гомер сказки рассказывал. Люди такие железные, раньше жили. Работать очень любили – потому и роботы. Очень человеку помогали, потом их чинить перестали, они все испортились, заржавели и поломались. Жнец совсем на робота не похож.

– Никакие это не роботы, – сказал я. – Роботы всегда помогают, а эти помогают чем?

– Это боевые роботы, – сказала Алиса.

– Зачем? – не понял я.

Показалась следующая лампочка. Дальше туннель шел прямо и лампочки висели одна за другой, забавное зрелище, грустное такое. Как желтые груши. Далеко видно, трубецкая труба, никогда таких долгих не видел.

– Как зачем? Китайцев уничтожать. Я же тебе рассказывала. Вода, потом китайцы поперли, их Китай же провалился. До китайского бешенства тут китайцы кишели просто, надо же было как-то с ними бороться? Вот и придумали жнецов. Они на китайцев охотились, а людей не трогали.

Я хмыкнул и сказал:

– Ерунда. Я вот не китаец, к примеру, почему тогда они ко мне всегда привязываются?

Алиса хлопнула в ладоши.

– А с чего ты вдруг решил, что ты не китаец? – спросила она. – Откуда ты знаешь, какие китайцы были? А?

Я действительно не знал. Но при этом я совершенно не чувствовал себя китайцем. Наверное, если бы я был китайцем, то как-то об этом знал бы.

– То-то и оно. Мы не знаем. А может, мы китайцы и есть. Поэтому рубцы за нами и охотятся.

– А на животных они почему охотятся? – не соглашался я. – На кабанов? Я что, не только китаец, а еще и кабан, что ли?

– Не знаю… Может быть. Воняет от тебя как от кабана. Даже хуже. Может, рубцы эти по запаху прицеливаются.