Инферно - вперёд! (СИ)

- Залпами! Поочерёдно - нечётные!.. Огонь! Чётные!..

Объединённый залп половины отделения, шесть винтовочных пуль, разогнанных до скорости более полутора гроссфутов в секунду, был способен остановить шерстистого носорога, обитающего в саваннах Ифрикии . Даже исторгнутые, казалось, из ада рогатые клювастые твари оказались неспособными противостоять губительному воздействию залпового огня. Освещённые мощной вспышкой баллистита , они замирали, демонстрируя отвратительные, грязно-оранжевого цвета безволосые тела, которые медленно, словно подрубленные деревья, оседали наземь под повторными залпами армейских винтовок. Кровь у них была непривычного цвета - густая, лимонного цвета жидкость, испускавшая слабую фосфоресценцию.

Принесли станковый пулемёт. Заправленный лентой в два масса патронов, он вёл огонь в темпе около куадромасса выстрелов в минуту и представлял собой смертоносное оружие. Пулемётчики любили, отправившись на полигон, баловать начальство зрелищем спиленных при помощи пулемётных очередей деревьев. Сейчас им представилась счастливая возможность открыть огонь по настоящему противнику. Филугхейн, став рядом с расчётом, корректировал стрельбу. Убийственное воздействие пулемёта не замедлило сказаться: один за другим клювастые демоны падали, срезанные ливнем пуль. Неспособные, то ли в силу крайней глупости, то ли по причине бесстрашия, отступать, они гибли. Филугхейн удовлетворённо улыбался, в огненных отсветах длинных пулемётных очередей по его мокрому от пота лица скользили тени. Меняя форму и направление каждую долю секунды, они раз за разом придавали облику Филугхейна новое выражение и даже черты: он то кривился, ухмыляясь, то приобретал некую величавость, то, наоборот, выглядел печальным, скорее, напоминая гротескное подобие человека.

Победа была предрешена. Филугхейн, ликуя, осмотрел своих подчинённых - и окаменел. Лицо его свело судорогой. Утратив дар речи, он был вынужден рукой - голосовые связки его не слушались - указать на новую группу демонов, стремительно приближавшихся с тыла. Они, должно быть, прорвали оцепление с противоположной стороны и исчезли во мраке, чтобы обойти солдат, увлёкшихся азартной пальбой. Только сейчас стало понятно, что фронтальная атака была просто отвлекающим манёвром, призванным ценой жизни немногих тварей купить победу. Несмотря на отчаяние, схватившее его за горло железной рукой, лейтенант Филугхейн почувствовал невольное уважение к противнику. Хотя поражение казалось неминуемым, он попытался спасти ситуацию.

- Развернуть пулемёт... Круг-гом... - Но было уже поздно. Демоны ворвались в плотно сомкнутый, как на параде, строй и набросились на солдат, разрывая их на куски. Их клювы наносили внушающие непреодолимый страх раны - сержант Дарби, мужественно ставший на пути одного из оранжевых дьяволов, был буквально разрублен надвое. Побелев, Филугхейн поднял револьвер и навёл его на приближающегося врага. Прицелившись точно между горящих глаз, он выстрелил. Осечка! Молниеносно взведя курок, он опять нажал на спусковой крючок. Снова осечка! Уже оказавшись в гибельных объятиях вызывающего непередаваемый ужас обитателя преисподней, Филугхейн вспомнил, что в пылу боя попросту забыл перезарядить оружие. Однако запоздалое осознание этого грубейшего просчёта уже не имело ни малейшего значения - жизнь навсегда покинула его.

7