Инфицированные

Понадобилось еще два года, прежде чем Дью понял: их «союз» — не преходящее увлечение, Шарон собиралась прожить с Синтией всю оставшуюся жизнь. И тогда, поняв, он поступил так, как поступил бы на его месте любой добросовестный солдат. Они с Синтией встретились в «демилитаризованной зоне Старбакс» и согласовали непростые условия «перемирия», то есть согласились вести себя корректно и относиться друг к другу с уважением. С годами Дью начал приходить к выводу, что Синтия не такой уж плохой человек — насколько это можно сказать о лесбиянке.

— Привет, папочка! — раздался в трубке голос дочери.

— Здравствуй, моя сладкая. Как дела?

— Все великолепно. Ты-то как?

— В порядке. Лучше и быть не могло. Работаю потихоньку.

— Сидишь в конторе? — В ее голосе послышались нотки беспокойства. — Беготней больше не заставляют заниматься?

— Конечно, нет, в моем-то возрасте? Я бы с ума сошел.

— Наверняка.

— Послушай, милая, у меня всего минута. Я просто захотел позвонить и услышать твой голосок.

— Пожалуйста, слушай. А когда ты снова приедешь к нам в Бостон? Хотелось бы с тобой встретиться. Можем сходить куда-нибудь, ты и я.

Дью судорожно сглотнул. Если уж изрезанный Малколм Джонсон не выдавил из него слезу, то он не позволит, чтобы такое произошло после разговора с дочерью.

— Дочка, ты ведь знаешь, что у нас с Синтией теперь тоже все нормально. Мы сходим вместе и проведем вечер втроем.

Дью едва не рассмеялся, когда услышал, как Шарон засопела в трубку, а потом, не выдержав, громко разрыдалась:

— Да, папочка… Ты и представить себе не можешь, что это для меня значит. Для нас…

— Ну ладно, прекрати плакать. Мне нужно идти. Скоро я позвоню. Пока.

— Пока, папочка. И будь осторожен. Не подхвати занозу от стола, за которым сидишь у себя в конторе.

Дью отключил телефон и глубоко вздохнул. Он получил, что хотел, — на время отключился от проблем. Все, что делал Дью, делалось ради Шарон. И ради страны, в которой его дочь могла жить, как ей вздумается, пусть с другой женщиной и пусть ее отец с трудом это переносил. На свете немало мест, где за подобное Шарон грозила бы смерть…

Что остается? Продолжать борьбу и даже убивать, когда в том есть необходимость, потому что Америка величайшая страна на свете? Наверное, так, но Дью побуждали причины иного характера. Личные.

И ему их вполне достаточно.

30 Мистер конгениальность

Маргарет, Эймос и Кларенс Отто дружно поднялись, когда в кабинет вошел Мюррей Лонгуорт. После того как он пожал руку каждому, все уселись. Мюррей, естественно, занял место за большим столом.

— Ну, чем порадуете, эксперты? На сей раз вам достался довольно свежий экземпляр. Надеюсь, неразложившийся труп дал хоть пару нитей к разгадке?

Инициативу взяла на себя Маргарет.

— К сожалению, «неразложившимся» труп оставался крайне недолго. Никаких тканей больше нет. Остался лишь скелет — как в случае Джуди Вашингтон и Шарлотты Уилсон. И еще у нас в наличии разжиженные останки, но я полагаю, что из имеющегося материала мы выжали все, что можно. Прежде чем Брубейкер полностью разложился, мы смогли собрать кое-какую ценную — и неприятную — информацию. Мы считаем, что новообразование на теле — не модификация ткани, а паразитирующий организм.

Лицо Мюррея сморщилось от отвращения.

— Значит, все-таки паразит? Почему вы так думаете?

— Как и в случае с Шарлоттой Уилсон, сам нарост уже разложился. Зато обнаруженные в окружающей ткани структуры вынуждают классифицировать его как паразит. Новообразования подключаются к системе кровообращения организма-носителя, высасывают из крови кислород и, возможно, питательные вещества.

Мюррей пристально посмотрел на Маргарет.

— То есть вы хотите сказать, что эти треугольные штуки живые? Что они не часть жертвы, а самостоятельные живые организмы?

— Именно.

— Тогда почему организмы-носители, как вы их называете, сходят с ума?

— Мы обнаружили в мозге избыточные уровни нейротрансмиттеров, — ответила Маргарет. — Нейротрансмиттеры — это вещества, передающие сигналы от одних нервных клеток к другим, тем самым позволяя телу осуществлять связь с головным мозгом и наоборот, а также давая возможность мозгу функционировать. Отмечены, в частности, высокие уровни допамина и серотонина. Избыток допамина связан с тяжелыми формами шизофрении, а чрезмерные количества серотонина могут вызывать психопатию и паранойю. Кроме того, обнаружены исключительно высокие уровни эпинефрина и норепинефрина. Эти два гормона играют ключевую роль в выработке реакций на чрезвычайные ситуации и угрозы. Еще они вызывают физиологические выражения страха и беспокойства. Когда гормоны превышают нормальные уровни, весьма распространены психические расстройства.

Мюррей понимающе кивнул.

— Так значит, паразиты сводят людей с ума за счет увеличения числа нейротрансмиттеров?

— Верно, — подтвердил Эймос. — Однако дело не только в этом. Паразит выращивает структуры, которые имитируют человеческие нервы. Мы обнаружили подобные структуры в областях вокруг новообразований, но их следы есть и в головном мозге, особенно в лимбической коре.

— Что значит «лимбической»?