Информаторы (СИ)

Они вдвоем положили чугунный кругляш на место и оказались в полной темноте. Только Гришка подумал об этом, как луч карманного фонарика прорезал тьму.

«Молодец, все предусмотрел!» — невольно отметил Гришка.

Он хотел шагнуть вперед и едва не поскользнулся. Низ колодца превратился в каток. На почти горизонтальном участке скопилась вода еще с осени. Теперь она замерзла.

Только бы не промерзла труба!

Луч фонаря остановился на отверстии трубы. Диаметр вполне достаточный, чтобы пролез Гришка, а вот Мирон?! Но раздумывать было некогда. Мирон, сопя, полез первым.

— Подталкивай сзади, а то застряну! — услышал Парфен его шепот. Вытянув руки вперед, он двинулся следом. Ему почти ничего не было видно, лишь где-то впереди за массивной фигурой товарища проглядывался чуть-чуть свет фонарика.

Время потеряло свои границы. Упираясь коленками в стенки трубы, он, как червяк, полз следом за Мироном. Иногда нога того проскальзывала и попадала в Гришкину голову. Но Парфен не обращал на эти мелочи никакого внимания.

Лезть было крайне тяжело. Чтобы двигаться вперед, нужно было перебирать ладонями. Ноги почти не удавалось согнуть в коленях. А им надо было спешить — в запасе имелось не больше нескольких часов. Парфен жутко замерз. Телаги пришлось бросить в колодце, иначе было не пролезть.

«А если Мирон застрянет? — от этой мысли мурашки пробежали по спине. — Назад мне никак не выбраться!»

Он на секунду представил себе ужасную картину, как через пару дней их окоченевшие трупы лагерные менты, чертыхаясь, пытаются извлечь из канализационной трубы. Но Мирон упорно, сантиметр за сантиметром, продвигался вперед. Гришка думал, что их черепашье движение никогда не кончится, как неожиданно услышал сдавленный голос:

— Есть! Цепляйся за мою ногу.

Гришка уцепился за носок мироновского сапога, и неожиданно его потащило вперед. Это его товарищ высвободил руки и отталкивался о стены следующего колодца.

— Фонарик чуть не уронил, — поделился он с Гришкой, когда Парфен оказался рядом с ним в тесной шахте. — Давай дальше. Отдыхать нам некогда! Правая труба — наша!

На счастье беглецов, следующая труба оказалось большего диаметра и двигаться стало чуть легче. Они полезли вновь. Прошли они, как полагал Гришка, уже очень много, как он услышал полный смертельного отчаяния голос:

— Черт! Здесь решетка!!!

Этого Парфен боялся больше всего. Сердце мгновенно оборвалось.

— Разопрись в стороны! — послышалась команда.

И сразу же Гришка почувствовал, как в голову ему вдавился сапог Мирона. С десяток минут тот кряхтел, пытаясь выдавить вставшую на их пути преграду. Затем давление ослабло. Товарищ переводил дух или отчаялся справиться с преградой — Парфен этого точно не знал.

— Держись! Пилить буду! — услышал Гришка.

Джик-джик, джик-джик… джик-джик… джик-джик…

Казалось, этому не будет конца. Парфен дрожал так сильно, что казалось, будто вибрация от его тела идет по всей трубе.

— Волдырь! — подал голос Мирон. — Не гони волну — пилить мешаешь!

Гришка понимал, что товарищ пытается его приободрить. Сам он замерз, конечно, не меньше.

Дзинь…

«Полотно сломалось! Все!!»

— Фу-ух! Одна есть!!

«Слава богу!»

— Мирон, сколько их?

— Четыре, крест-накрест заварили!

— Су-у-ки!

— Волдырь, ты в армии служил?

— Служил. На БМП, стрелок-радист!

— Ну-ка расскажи!

Парфен некоторое время вслух вспоминал свою службу.

Казалось, от этого он даже согрелся немного. Тело перестало выдавать крупную дрожь и только равномерно мелко подрагивало.

— Волдырь, не спи! Замерзнешь! — вместе со словами старший товарищ довольно ощутимо стукнул его каблуком по лбу.

Гришка тряхнул головой. Кончиков пальцев рук и ног он уже давно не чувствовал. Онемение теперь поднялось выше. И если руками он мог еще шевелить, хоть немного согревая их этим, то с ногами дело было хуже. Онемение дошло до щиколоток. Любая попытка пошевелить ими вызывала судорожную боль в икрах.

— Волдырь!! Разопрись в стороны!!

Парфен вновь почувствовал, что в голову и руки ему уперлись сапоги Мирона. На сей раз бывший спортсмен давил как следует. Гришка уже начал всерьез опасаться, что тот свернет ему голову, как почувствовал ослабление нажима.

— Есть! Пошла!! — раздался радостный вскрик. — Э-э… у-у-ух!!

Впереди, в темноте, что-то тонко тренькнуло.

— Волдырь, живем! — искренняя радость в голосе Мирона плескалась через край. Наверное, от избытка чувств он еще разок саданул Гришку по башке ногой и двинулся вперед. Ноги стали как бревна. Толкаясь носками, Гришка совершенно не чувствовал их. Пальцы рук нещадно ныли. Кроме того, что отморозил их напрочь, они были еще и ободраны чуть ли не до мяса.

Гришка нащупал руками край следующего колодца и подтянулся вперед. Живот тотчас наткнулся на отпиленный выступ прута решетки. Стараясь не пораниться, он протиснулся в третий колодец.