Информаторы (Стукачи под прикрытием)

Григорий вскочил на ноги. Рядом с ним стоял Мирон, а против них, набычившись, четверо зэков. Толстый размазывал по физиономии кровь из разбитого носа и сверлил Григория злым взглядом. Тот, которого Парфен ударил первым, облизывал разбитую губу.

— Мирон, ты чего это за него впрягся? Землячка нашел?!

— А хоть бы и так!

— Ну-ну, смотри!

— Я у тебя смотреть должен, рожа твоя сапожная?!

— Эй, что там за балаган? Ну-ка усохните! — раздался властный голос откуда-то из глубины, и на этом все закончилось. Зэки расползлись по своим углам, на проходе остались только Григорий и его заступник.

— Пошли, рядом со мной шконка есть свободная, — сказал парню земляк. Два раза Гришку приглашать нужды не было, и он, зыркнув по сторонам, подобрал свои вещи и пошел следом.

— Приземляйся! — кивнул на свободную шконку Мирон. Сам сел напротив. — Как зовут тебя?

— Гришка, кличут — Волдырь.

— Меня — Слава. Кличут Мирон. Жрать хочешь?

— Хочу, — честно признался Гришка.

— Ты, я слышал, из Москвы? — доставая припасы, поинтересовался Мирон.

— Да, — отозвался Григорий.

Так состоялось их знакомство. Перекусив, они повели спокойную беседу.

— Я во Владимире работал, у Лешего в бригаде. В последнее время на юг подался, там и хапнули, — рассказывал о себе Григорий.

— Сколько тебе отвесили?

— Червонец.

— Мне — восьмерик.

— А чего эти бараны ко мне так прицепились?

— Слушок прошел, что ты с каким-то чертом из их круга еще до этапа, в тюряге, цапался. Вот и решили по-свойски встретить.

— А, был такой. Я только в камеру зашел, он давай из себя пахана корчить. Синета поганая! Украл на три рубля, пропил — и корчит из себя урку одесского, представляешь? «Туда ложись, там твое место!» — передразнил он Хана. — Да еще как узнал, что я из Москвы родом, рожу так сразу и перекосило!

— Да, не любят они наших. Но ты — молодец, в обиду себя не дал! Держись меня. А там сам разберешься, кто тут и что! Жить, вообще-то, можно, только блатата достает порой. Э-эх, мне бы сюда моих парней!

— Да, — поддакнул ему Гришка, — на воле они бутылки у ларьков собирают, а тут, когда кучей, герои!

Такой разговор у них продолжался еще некоторое время, затем новые приятели улеглись спать.

* * *

На воле Слава Мирон весил почти сто двадцать килограммов.

Сейчас, дай бог, в нем осталось девяносто. И это несмотря на то, что «дачки» к нему шли регулярно. Мирон был из спортсменов. КМС по дзюдо, долго занимался каратэ. Кстати сказать, это была одна из тем, на почве которой Парфену-Волдырю предстояло сблизиться с ним, поскольку до этого он был, по легенде, тоже под началом бывшего спортсмена.

В конце восьмидесятых Слава закончил Рязанское десантное, но карьера военного ему вдруг резко разонравилась. Страна жила бурной жизнью демократических перемен, и молодой лейтенант-десантник решил, что послужил он Родине достаточно. Он видел, как его одноклассники и друзья детства, с головой окунувшись в бурлящий водоворот перестройки, с магической быстротой приобретали себе «Ауди» и «Форды». Еще вчера Андрюха Горюнов был простым продавцом в «Овощторге», а сегодня он — гляди-ка ты — Андрей Петрович и на сраной козе к нему уже ни с какого бока не подъедешь! Павлов Сашка с соседнего двора, закадычный кореш по всем юношеским похождениям, пригнал с Дальнего Востока пятилетней выдержки «Тойоту» и бароном заезжал во двор, презрительно сигналя «Москвичам» и «жигулятам». В общем, жизнь манила и дразнила, пьяня голову и заставляя бурлить от предвкушений молодую кровь.

Кое-какие связи у родителя были, и вскоре появился кооператив под цветущим названием «Весна». Возникла и небольшая мастерская. Как только она открылась, сразу же к ней прилипла «крыша». Появление последней послужило началом конца коммерческой деятельности Славы Миронова и переквалификации его в бандиты.

Дело в том, что будущий московский авторитет по кличке Мирон особым трудолюбием никогда не отличался. Позавидовав друзьям и вступив на путь коммерции, он вдруг с удивлением обнаружил, что «Ауди» и «Форды» появляются не сами собой.

Их, оказывается, нужно заработать. И вкалывать надо — будь здоров! И высказывание одноклассника о том, что он пашет порой и по двадцать четыре часа в сутки, оказывается, не пустой треп и рисовка!

По натуре Слава всегда был человеком действия. Различные житейские проблемы он любил решать с наскока. А тут — сплошная рутина работы. И когда в очередной раз в дверях его конторки появился сборщик дани, квадратный парень в адидасовской майке, перетирающий челюстями жвачку, Мирон поймал себя на мысли, что откровенно завидует «браткам».

«Тут целый месяц пашешь, башка от телефонных звонков раскалывается, а этот пришел и половину кассы унес!» — с тоской и злостью думал Вячеслав, отсчитывая купюры.