Информация

– Да я тоже вообще-то… – Кофе пить расхотелось. – А ты где-то работала до этого?

Из дальнейшей беседы узнал, что Ольге двадцать шесть лет, она окончила МГИМО («Ни фига ж себе!» – удивился про себя), знает итальянский, французский, немецкий и, само собой, английский, сейчас учит испанский; что ее отец – член совета директоров одной крупной строительной компании, которая борется с «Интеко» за сферы влияния на территории Москвы (я тут же употребил несколько смачных эпитетов по отношению к Батуриной и Лужкову, и Ольга меня с увлечением поддержала); что живет она с родителями в Усове («Это рядом с Барвихой», – уточнила мельком), но есть и своя квартира в Крылатском; что, кроме нашего агентства, работает еще в журнале (я не стал уточнять пока, в каком), часто от него ездит за границу, а также занимается переводами.

В общем, она была одновременно и из того слоя, что находится где-то там, вблизи олигархов, и вполне земной, свойской. Впрочем, многое меня в ней при дальнейшем общении изумляло.

Нет времени, да уже и сил описывать, как наши отношения развивались, как росла симпатия друг к другу. Буду, что называется, скакать галопом.

Скажу так: одного разговора с Ольгой возле кофейно-чайного автомата, а потом на лестнице, где курят (хотя ни она, ни я не курим), хватило, чтоб убедиться – это та женщина, с которой я бы хотел жить. Нам будет хорошо, и мы не устанем друг от друга, не скатимся к быдляцкой ненависти, какую испытывают многие мужья и жены со стажем. (В те недели воспоминания о том, что так же я думал после знакомства с Ангелиной, казались мне смешными и нелепыми, – начни мы жить вместе, наверняка получилось бы еще хуже, чем с Полиной; наверняка без криков и шумных истерик, но с невыносимым психическим давлением.) И дело здесь даже не в том, что мы с Ольгой друг другу понравились, и нравимся, и готовы друг друга всерьез полюбить, а в социальном положении. Нет, любовь, конечно, важнейшая вещь, хотя… Сколько горячо любящих друг друга людей женятся, венчаются, клянясь перед иконами в вечной любви и верности, – и быстро увязают в быте, борются с беспросветной бедностью (не той даже, когда на хлеб не хватает, – это часто только укрепляет пары, – а той, когда не можешь купить ребенку понравившуюся ему игрушку раз, второй, третий, пятый, десятый, когда год экономишь на всем, чтобы провести десять дней на море, снимая там такую же квартирёшку, в какой живешь остальные триста пятьдесят пять дней в году), и в конце концов такие браки лопаются, как протухший рыбный пузырь.

Любая любовь рано или поздно мутирует в ненависть, запри влюбленных в пресловутом шалаше. Так произошло у нас (со всеми оговорками) с Натальей, так бы наверняка случилось с Ангелиной, к тому шло с Полиной. В случае с Ольгой этого вполне можно (было бы? – борюсь между настоящим и прошедшим временем) избежать. Оба мы финансово обеспечены, и есть перспективы и дальше неплохо зарабатывать, у обоих квартиры, причем не вонючие однушки; и у нее, и у меня достойные машины. В общем, почти равный статус. К тому же характеры, кажется, схожи, – и Ольга, и я с удовольствием иронизировали, но без жара, горячности, были спокойны по жизни (какие-то экстремальные ситуации я в расчет сейчас не беру), склонны обдумывать свои поступки. Такие прагматичные, но и человечные современные люди. Ну, по крайней мере, мне хочется так считать…

В Ольге меня больше всего цепляло воспитание. Сразу, после нескольких минут общения, становилось понятно, что это девушка не из рабочего дома на «Автозаводской» или где-нибудь в Бирюлеве, а… Ну, скажу так: ее слова, голос, жесты показывали, что она представительница новой аристократии. Складывается такой слой в нынешней России. Это не совсем «золотая молодежь», среди которой полно безбашенных идиотов, а нечто другое. Образованные, выдержанные, серьезные, но и, когда уместно, остроумные, готовые отстаивать свои принципы (но без криков и ругани) девушки и юноши…

Я спешу, и поэтому мне сложно точно формулировать. Да и возможно ли точно сформулировать впечатления, ощущения? Многие писатели вроде бы формулируют точно, емко, лаконично, а начнешь думать над этой формулировкой и приходишь к выводу, что это не букет впечатлений, ощущений от увиденного и испытанного в реальной жизни, а нечто выдуманное писателем для своего текста. Набросал физический и психологический портрет героя в одном абзаце и погнал дальше… Любой реальный человек настолько многогранен, сложен, неожиданен, почти одновременно (какие-нибудь секунды) и симпатичен и отвратителен, навязчив и скромен, что на описание только одного человека у настоящего писателя должна уходить целая книга…