Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве

Легко заметить, что приведенные примеры структурирования массивов правовых норм имеют прямые аналогии в практике создания информационно-поисковых инструментов. Применительно, скажем, к правовым базам данных производится индексирование каждого входящего в такие базы документа (нормативного акта), что в дальнейшем резко облегчает его нахождение по определенному признаку или совокупности признаков. Таким образом, осталось сделать следующий шаг, доведя "индексирование" до уровня правовой нормы, причем не только по алфавитно-предметной либо иерархической классификации ("рубрикации"). Наиболее близкой для описываемой методологии становится классификация так называемого фасетного типа, в основу которой положено разделение одного и того же множества понятий по разным основаниям, а также образование сложных индексов путем соединения простых индексов, фиксируемых в нескольких иерархических "деревьях" (категорий, фасетов — от англ. "facet" — грань, аспект).

Произведя однозначное описание отдельной правовой нормы или группы правовых норм (правового института, отрасли регулирования и т.д.) путем присвоения ей определенных координат в рассматриваемых измерениях и пространствах ("индексирования"), в дальнейшем весьма удобно устанавливать соотношения между различными правовыми нормами (институтами) в виде систем неравенств и уравнений, сгруппированных по заранее выбранным признакам (группам признаков), соответствующих, в свою очередь, тем или иным координатным измерениям. Это является достаточно наглядным средством проверки не только места того или иного правового института в общей системе права, но и реальной эффективности его применения.

Конечно, это только один из возможных методов исследования, но, как нам представляется, его использование в качестве инструмента по "диагностированию" правовых новелл, исследованию их практической целесообразности может оказаться крайне полезным.

Имея в виду приведенные выше рассуждения, попробуем проанализировать некоторые положения российского законодательства. Ни для кого не секрет, что сложившийся на сегодня в российском праве подход к регулированию набирающих силу информационных процессов далек от совершенства. В то же время нельзя сказать, что по степени разработанности или полноты "охвата" российское информационное законодательство существенно "отстает" от зарубежных систем права. Практически во всех странах мира кодификация нормативного массива, относящегося к информационным правоотношениям, находится на начальной стадии. Но, к сожалению, российские законодатели уже успели "выделиться", приняв еще в начале — середине 1990-х гг. до сих пор формально действующие законы "в области информации", чье содержание не имеет каких-либо аналогов за рубежом.

В первую очередь речь идет о Федеральном законе от 25 февраля 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" (далее Закон об информации). Начнем с рассмотрения легального определения понятия "информация". Было уже достаточно сказано о сложностях, возникающих при попытке дать информации всеобъемлющее определение. Другое дело, и об этом также шла речь, — дать узконаучное определение информации, что было с успехом сделано в физике, кибернетике или статистике. Если под правом понимать законодательство, то естественно, что говорить о прямом заимствовании из какой-либо науки, включая юриспруденцию, не представляется возможным. Законодательство вынуждено балансировать между необходимостью быть понятным для большинства населения, т.е. избежать крайности "права для юристов", и не меньшей необходимостью заключить свои положения в стройную систему понятий и обеспечить таким образом принятие справедливых и, главное, прогнозируемых решений. Однако конечная цель принятия любого закона — установление правового режима для соответствующих общественных отношений, которые до этого не регулировались правом или регулировались не в полной мере, недостаточно эффективно и т.п. И реализация этой цели является, по сути, основным критерием для оценочных суждений.