Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве

Российский Закон об информации содержит определения как собственно "информации", так и "документированной информации", т.е. различает информацию как таковую, как нематериальный объект, и информацию, связанную с материальным носителем. В то же время, как становится ясно из дальнейшего изложения нормативного текста, правовой режим Закон устанавливает только для документированной информации. Получается, что определение информации дается как бы для разъяснения природы объекта, который вводится затем в сферу правового воздействия в форме исключительно "документированной информации". На конкретные запросы информационного общества такая позиция ответа не дает. Более того, вопрос об информации, существующей независимо от материальных носителей, встает не всегда и не обязательно в связи с электронной информацией. Например, ст.139 и 771 ГК РФ, ст.11 Федерального закона "О соглашениях о разделе продукции", ст.10 Федерального закона "О государственной тайне" имеют в виду не документированную информацию, а сведения, т.е. то, что составляет ее содержательную (идеальную) сторону24.

И все же несмотря на то, что определение "информации", которое дано в ст.2 Закона об информации ("...сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления"), является, по нашему мнению, слишком общим, напоминающим аналогичное определение из "Словаря русского языка" С.И. Ожегова, такое определение можно считать приемлемым. Критика легального определения "информации", которое содержится в Законе, уже давно стала общим местом. Можно, конечно, углубиться в рассмотрение различных свойств и характеристик информации, для того чтобы вывести в результате более удовлетворительное с правовой точки зрения определение понятия. В этом случае мы будем говорить об идеальности информации, возможности ее неограниченного использования и т.п. Однако международная практика развития законодательства в сфере информационных технологий пошла по иному пути. Используя философскую терминологию, осваиваемый сегодня правом подход можно обозначить как индуктивный. Информация как таковая остается на периферии: право всегда регулирует отношения, связанные с тем или иным информационным объектом, а не с информацией как таковой. Именно поэтому — поскольку оно лишь воспроизводит самое общее представление об информации, совпадающее с общепринятым, — определение "информации", предложенное Законом об информации, можно считать удовлетворительным. По своему правовому содержанию оно является нейтральным. По идее оно и должно быть таковым, поскольку свою конкретизацию понятие информации получает только в связи с тем или иным информационным объектом ("интернет-сайтом", "доменным именем" и т.п.). Не случайно, что ни в одной стране мира нет всеобъемлющего (кодифицированного) законодательства по Интернету. Существующие нормативные акты регулируют исключительно частные аспекты функционирования Сети — деятельность операторов, распределение адресного пространства, борьбу со спамом и т.п. В самом деле, информация как таковая (т.е., вообще говоря, сведения) не может быть вовлечена в систему общественных отношений без соответствующего преобразования, которое фиксирует ее форму и способ подачи. Иными словами, форма и способ трансляции информации оказываются неотделимыми от ее содержания.

Более того, определение понятия "информация" через исчерпывающий перечень его признаков представляется крайне неперспективным. Естественно, мы имеем в виду легальное определение, а не научные дискуссии. В связи с этим можно вспомнить понятие семейного сходства Л. Витгенштейна, когда множество объектов не обладают набором устойчивых типовых признаков, однако объединяются на основании фрагментарной общности: те или иные признаки являются общими для одной части объектов, другие — для другой, по аналогии с цветом глаз или формой носа у близких родственников. Точно так же можно предположить, что не существует признаков, которые бы являлись общими для всех без исключения информационных объектов.

Если вернуться к ФЗ об информации, то проблема, на наш взгляд, состоит не столько в недоработанной дефиниции, сколько в том, что заявленный в качестве существующего и описанный в дефиниции объект правового регулирования так и остается не вписанным в систему гражданско-правовых отношений.