Информационная безопасность человека

Неизменный интерес человечества к этим категориям, по степени популярности приравненным к таким парам, как жизнь и смерть, любовь и ненависть, – бесспорное свидетельство их актуальности. И в то же время показатель того, что сами понятия уже не существуют в своём чистом (природном) виде. Они обросли множеством различных интерпретаций, через призму которых мы их воспринимаем. Это существенно затрудняет верное понимание, осложняет его оценочными суждениями. Для того, чтобы непредвзято определить истинную природу лжи, нужно отвлечься от сопровождающего её шлейфа культурных интерпретаций. А это сделать невозможно.

Представительное количество самой разной по качеству литературы вовсе не говорит о том, что ложь в каком-либо из перечисленных аспектов описана исчерпывающе полно. Остаются неразрешенные вопросы. Основной из них: возможность эффективного распознания лжи. Ответ на него парадоксален. С одной стороны, ложь всегда и безусловно обнаруживается – тайное всегда становится явным. С другой же – выявление лжи, подчас, требует времени. Однозначно надежных и верных на сто процентов способов моментального выявления лжи до сих пор нет. Об этом следует помнить. И, соответственно, критически относиться к советам определять ложь по какому-либо одному признаку: опущенным глазам, прикрытому рукой рту и т. п. Только комплексная оценка поведения говорящего и анализ материала, сопряженные со знанием об авторе, позволяют сделать правильный вывод.

Точно так же, как есть люди с абсолютной грамотностью, есть люди со способностью чувствовать ложь. Эти качества могут быть врожденными и приобретенными. Человек в равной мере способен и научиться грамотно писать, и научиться безошибочно распознавать ложь. Но второе умение предполагает гораздо больший объем знаний и отсутствие однозначно сформулированных правил. Оценка информации как истинной или ложной всегда связана с общей оценкой (верным восприятием) характера конкретного коммуникативного взаимодействия, с детальным знанием теории коммуникации.

Ложь никогда не висит в воздухе, не выступает сама по себе, обособленно и самостоятельно, в отрыве от всего остального. Она всегда находится в жестком взаимодействии с окружающими её узкими и широкими контекстами. Эти взаимодействия специфичны, они не такие, как в случаях, когда в те же самые контексты включена правда. Умение видеть специфичные для лжи (производимые ею) деформации контекстных взаимодействий и есть умение распознавать ложь. Верно она может быть определена не по тем признакам, которые сама в себе содержит, а по тому, как контактирует с окружающим сегментом мира.

С вопросом о распознавании лжи тесно связана еще одна неразрешенная в данное время теоретическая проблема. Её можно сформулировать так: имеет ли ложь сама по себе (сама в себе) набор отличительных признаков, однозначно и без вариантов противопоставляющих её правде. Иными словами: можно ли обнаружить (выявить) такие критерии, применив которые, после рассмотрения любых взятых изолированно высказываний (фрагментов текстов), можно однозначно сказать: здесь – ложь, а здесь – правда. Исследователи на этот вопрос отвечают по-разному, но на практике таких бесспорных критериев пока никто не предложил.

Если такие критерии в реальности всё же существуют, то они, вероятнее всего, не проявляются в речевых единицах непосредственно (эксплицитно). Они могут быть связаны с законами семантической сочетаемости и глубинным синтаксисом. То есть со структурами, которые рядовыми носителями языка не воспринимаются, не отслеживаются и не идентифицируются.