Информационная война. Книга I

Чем сложнее для западников проходили выборы в России, чем больше появилось у западников опасений в утрате власти, тем чаще отставки на телевидении стали приобретать политический характер. Кремлевским западникам требовалась безоговорочная и абсолютная власть над телевидением. И когда недавно назначенного председателя ВГТРК Э. Сагалаева вынудили подать заявление об отставке, то пресса называла несколько причин для отставки: «назначенец опального Коржакова», «открытое письмо коллег с обвинениями в финансовых грехах, «ВГТРК через фирму «Пирамида-С», принадлежащую Э. Сагалаеву, приобретала у ТВ-6 фильмы по завышенным ценам», «последний не частный и не контролируемый группой промышленников-банкиров канал обязан перейти в их собственность». Сам Э. Сагалаев расценил все выпады против него, как «хорошо организованный скандал» с целью смещения его с должности. Уже после отставки он скажет: «Власти как таковой перестало быть интересно смотреть на то, как живет Россия». А более точные и правдивые причины отставки назвали журналисты «Комсомольской правды»: «Эдуард Сагалаев должен уйти. Он как-то не вписался – или не захотел вписаться – ни в одну из финансовых группировок, в цепкие объятия которых попало телевидение» (6 февраля 1997 г.), «…сегодня и на ближайшее время Кремлю требуется не просто лояльность, а лояльность абсолютная. Вторая причина менее романтичная, – деньги. Отмыв на выборах через телевидение огромные суммы, руководители президентской компании оценили не только политические, но и финансовые возможности телеимперий, особенно если управляются эти империи «своими людьми».

Новый председатель ВГГРК П. Сванидзе приступил к работе так активно, столько обнадеживающих интервью дал коллегам-журналистам, что у политиков развеялись сомнения, относительно его лояльности президентской команде. И роль телевидения он понимал должным образом, как того требовали специалисты избирательных кампаний, как хотели западники: «Телевизионная популярность – самая поверхностная и фальшивая. Человек может быть слабым, бесталанным, глупым, но популярным. Не помню, кто сказал, может, я, а, может, Познер: «Если голый зад показывать каждый день по телевизору в хорошее эфирное время, то у него тоже вскоре начнут брать интервью и автографы». Не договорил Н. Сванидзе… Если телевидение призовет и голосовать за «голый зад», то найдется то электоральное большинство, которое за него и проголосует. И дело тут не столько в тупости людей, сколько в силе информационного оружия. История свидетельствует о подобных курьезах: в США дважды избиратели «ошиблись» – в 1938 году членом комитета республиканской партии от г. Милтон (штат Вашингтон) был избран… мул по кличке Бостон Кертис, а в 1970 г. во время выборов в г. Сукол (штат Калифорния) мэра города им была избрана собака по кличке Боско. И не важно, что мэры таким образом проверяли внимание и политическую зрелость сограждан, что голосование было протестным, то есть против нынешних мэров, главное – рекламная избирательная кампания подтвердила свою важность и силу!

В многочисленных интервью Н. Сванидзе пытался показать свою значимость, неангажированность, лояльность и даже причастность к команде кремлевских западников: «У меня прямая телефонная связь с Черномырдиным, он недавно ее поставил. Время от времени он звонит, время от времени я ему». При этом он умело использовал и наивность в заявлениях: «Не могу себе представить, чтобы надо мной кто-нибудь стоял». А иногда он допускал и правдивость в интервью («Комсомольская правда», 15 апреля 1997 г.), когда речь заходила о давлении А. Чубайса на руководство телеканала: «Разумеется, соблазны подмять под себя телевидение или руководителей телевидения у власти существовали и существуют. Иногда я это ощущаю». После отставки правительства Черномырдина-Чубайса в стране произошел формальный сдвиг власти в другую политическую реальность, и, конечно, новым западникам понадобились новые руководители телевизионных империй, – и Н. Сванидзе ушел в отставку.

Действительно, на телевизионных империях должны «сидеть свои люди».