Информационная война. Книга II

Больше всего меня поразило участие в суде неприсутствующего эксперта. Им оказалась знакомая журналистка из дружественной мне газеты «Золотое кольцо» Ирина Ваганова. Догадаться о том, почему она, не будучи юристом и профессиональным лингвистом, вдруг согласилась состряпать некое заключение о том, что мои статьи разжигают национальную рознь, не составило труда. Журналистка после конфликта с редактором газеты «Золотое кольцо» перешла работать в другое печатное издание, а затем в городской муниципалитет, находящийся под властью партии «Единая Россия». Выходит, ее или купили, или запугали, или иным образом замотивировали.

Причастность единоросов к организации судебных разбирательств доказывал и тот факт, что в зале суда присутствовал их представитель. Благодаря ему мы узнали, что напавшая на нас партия «КПСС» расшифровывается, как Коммунистическая партия социальной справедливости. Задача у этого новорожденного политического игрока, видимо, двойная – навредить и коммунистам-зюгановцам, и справедливоросам.

Суд прошел быстро. Результат его был непредсказуем. Даже после того, как экспертное исследование члена Союза журналистов РФ Ирины Вагановой было отклонено, у меня не возникло ощущения, что теперь мы выиграем. Я догадывался, что решение о нашем участии или неучастии в выборах давно принято не в суде… И мои переживания касались того, как отреагирует на политический заказ судья. Ему ничего не стоит признать любой абзац моей газетной статьи экстремистской… Например, такой: «Посмотрите на торговые точки – повсюду лучшие места заняты приезжими. Русскому предпринимателю не пробиться на рынок». Где тут экстремизм и призыв к насилию?! Обычная констатация факта. Но судья считает по-другому. Выносит строгий вердикт. И попробуй потом оправдайся, что это неправда.

В воспаленном мозгу журналистки Ирины Вагановой каждый абзац моих статей и интервью следует считать экстремистскими. Я пишу: «И когда кавказцы стреляют из оружия в центре Москвы и пляшут у мемориала с Вечным огнем, то они тем самым бросают вызов русским». В ответ получаю обвинение Вагановой: «Эти выражения свидетельствуют, что А. Н. Грешневиков противопоставляет русских и мигрантов». Более того, «выражения, содержащие негативные оценки в адрес отдельных национальностей, которые направлены на формирование негативного этнического стереотипа и отрицательного образа нации». По Вагановой получается, если защищаешь права русских, предлагаешь программу борьбы с этнической преступностью, предусматривающую введение паспортов и виз для «понаехавших» мигрантов, то это экстремизм. Она подыгрывает партии власти, которая не в состоянии защитить права русских, но и не дает это сделать другим.

В моей статье написано: «Если хочешь жить по своим обычаям, стрелять в воздух во время свадьбы, живи в ауле». Ваганова предъявляет обвинение: «Это высказывание является возбуждающей и побуждающей информацией. С одной стороны, она подкрепляет негативный стереотип, отрицательный образ мигрантов, с другой побуждает отправить их в аул. На первый взгляд, первое предложение этого высказывания воспринимается как стилистически нейтральное, более того, оно может ассоциироваться с известной поговоркой: со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Но следующее предложение заставляет отказаться от столь безобидного прочтения: надо полагать, что если бы не навязанная русским толерантность, то те, кто стреляют в центре Москвы, давно были бы русскими изгнаны в свои далекие аулы». Тут Ваганова постаралась наприписывать мне столько своих страшилок, догадок и лживых умозаключений, что впору на суде корвалол пить. А в итоге получается, что она отказывает мне в праве выступать против стрельбы в центре столицы. Это, мол, создает негативный образ мигрантов.

Так что, судье тоже ничего не стоило с такой же легкостью повторить вагановские обвинения, заклеймить меня экстремистом и снять партию с выборов. Тем более, нас уже снимали с выборов по надуманным причинам. Но произошло то, что и должно было произойти. Суд отказал в иске представителю партии «КПСС», не исключил нашу команду из выборной кампании. А я смог повторно опубликовать статью «Зачистку рынков и увольнение продажных полицейских – мы поддерживаем», вокруг которой разгорелся скандал.

На подачу аппеляции у спойлерой не хватило духа. Наверное, все же поступила команда оставить нас в покое. Припугнули, мол, отняли время, и достаточно.

И тут следует согласиться: из-за происков политтехнологов партии власти мы, действительно, потеряли массу драгоценного времени. К тому же лживое обвинение меня в экстремистской деятельности, растиражированное единоросами, нанесло урон имиджу партии.