Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание

«…Специалисты американского Института компьютерной безопасности считают, – отмечает М. Ю. Павлютенкова. – Что информационная война, в конечном счете, нацелена на мировую экономику. А потому в Университете национальной обороны в Вашингтоне создана специальная группа студентов с целью подготовки специалистов по ведению компьютерной войны. Их основное оружие – клавиатура, с помощью которой они на расстоянии смогут вывести из строя неприятельские коммуникации, манипулировать средствами информации и связи, разрушать финансовые системы. Следовательно, цели информационной войны совершенно иные, нежели войны в общепринятом понимании: не физическое уничтожение противника и ликвидация его вооруженных сил, не уничтожение важных стратегических и экономических объектов, а широкомасштабное нарушение работы финансовых, транспортных, коммуникационных сетей и систем, частичное разрушение экономической инфраструктуры и подчинение населения атакуемой страны воле страны-победителя. Более того, в эпоху информационных войн планы боевых операций разрабатываются военными вместе с гражданскими специалистами…».

К. Х. Каландаров приводит пример своего рода кодирования информации со стороны СМК, определяя кодирование как важную составляющую получения информации индивидом. «Кодификация информации, – поясняет К. Х. Каландаров, – это ее структурирование, изменение ее статуса, создание информационных схем. Все это дает возможность вкладывать в сознание людей то, что нужно иметь в сознании до понимания его содержательного компонента. Кодификация информации, таким образом… “ставит человека в строй”, формализуя его сознание и ориентируя его на строго определенные цели. …Кодификация связана с приведением в символический порядок хаоса действительности. Это связано с… созданием упрощенной картины мира, с формированием “воображаемых миров”, поведение в которых должно быть предсказуемо и программируемо»[86].

Также К. Х. Каландаров приводит пример определенных законов информационного воздействия, выделяя следующие пункты:

– ложь должна быть определенным образом дозирована и сохранять видимость правдоподобия;

– необходимость четкого представления об ожиданиях аудитории, что позволяет создавать иллюзии, применимые именно для данной аудитории;

– использование “логики коллективного действия”, взаимной ответственности;

– изъятие и сокрытие информации, которая идет вразрез с официальным курсом;

– обращение к “священным принципам” нации;

– использование символики и символизации посредством имиджевых технологий»[87].

Выделяя роль имиджа, К.Х. Каландаров определяет его результирующую роль в формировании воздействия на массовую аудиторию для понимания образа мира по принципу «хорошо-плохо»[88]. «Имидж складывается из предлагаемых клише-шаблонов, которые лежат в основе общесоциальных и политико-идеологических ориентиров субъектов, – отмечает К.Х. Каландаров. – Имидж формируется как целенаправленно, так и спонтанно при помощи манипулирования императивными установками:

– дихотомическое деление мира, формирование и использование “образа врага”. “Враг” может быть не реальным, а символическим. При манипулировании “образ врага” внедряется в общественное сознание в первую очередь. “Образ врага” помогает преодолеть комплекс (собственный или национальный) неполноценности, активизировать процессы самоориентации, обосновать любую “исключительность”;

– “политика самоочевидного”, когда за «очевидное» выдаются хорошо подтасованные факты. При этом субъектам предоставляется “якобы свобода” для интерпретации подтасованных фактов. Этому предшествует ненавязчивая подача нужных сведений при скрытом воздействии на их возможную оценку. “Самоочевидные” решения выдаются обществу в форме нарочито нейтральных. Они выглядят как продиктованные “логикой развития ситуации”, что совершенно не соответствует действительности. “Самоочевидные” решения всегда выдаются как единственно возможные и лучшие, как безусловно неизбежные и оптимальные. Тем самым они способствуют утверждению и стабилизации существующего порядка;

– данные социологических опросов. При опросах большее влияние на общественное мнение оказывают не ответы, а формулировка вопросов. Вопрос может активно влиять на модели поведения и ценностные ориентации.

…Опросы приводят к целенаправленному смешению событий и псевдособытий, фактов и мнений, обещаний и действий, действительного положения дел и их интерпретации.

…Вопросы, составленные в строго определенной форме, заставляют реципиента включить в поле возможного выбора также цели и намерения, к которым он не стремился и которые не имел в виду. Такие вопросы “раскачивают” установки субъекта, его ориентации и убеждения и делают его уязвимым и открытым для манипуляций. Содержание вопроса оказывает скрытое влияние на ответ, ограничивая поле выбора и возможности субъективных интерпретаций. Выбор ответа не только распределяет общественное мнение, но и моделирует поведение реципиентов.