Информационное телевидение в политическом процессе постсоветской России

Одна из концепций, выражающих политические ценности современной либеральной демократии – институциональный подход. Его сторонники исследуют причины возникновения и последствия деятельности политических институтов. В данном случае они понимаются как: «1) организованные общности, основывающиеся на коллективной воле, целях и образах жизнедеятельности; 2) идеальные модели ассоциации людей, формирующиеся по поводу власти и влияния, поддерживающие интеграцию человека и коллектива, управляемость общностью и опирающиеся на коллективные ценности, организационные принципы, рациональные нормы; 3) реализация и воспроизводство моделей общения в структуре совокупной практики политической активности индивидов и групп, человеческого социума в целом»99. Фактически институты понимаются как форма или результат заключения общественного договора (ключевое понятие классического либерализма).

К средствам массовой информации вполне подходят все три определения: и организованная общность профессионалов, работающих в сфере политической информации; и ассоциация людей, формирующаяся по поводу если не формальной власти, то, по крайней мере, влияния, поддерживающая интеграцию человека и коллектива, управляемость общностью; и механизм реализации и воспроизводства политических ценностей и норм100.

Вплотную проблемами СМИ в либеральном обществе исследователи-институционалисты, как правило, не занимались. Впрочем, следствия их концепций заставляют сделать вывод об огромной роли СМИ и об их отдельном статусе в системе политических институтов. В частности, П. Данливи из Лондонской школы политической науки пишет о современном государстве следующее:

«1. Государство – это форма организованных институтов, каким-то образом связанных друг с другом. Это позволяет определять государство как некую “единицу”, как если бы все институты были одним действующим лицом. Институты – это отобранные с моральной точки зрения социальные структуры (например, институт “обещания”), формальные организации (государственные ведомства) или комплексные совокупности правил (право, законодательство).

2. Разумеется, государство начинает вести себя как единое действующее лицо только на определённой дистанции. При ближайшем рассмотрении легко заметить, что разные институты государства стремятся к различным целям, то есть государство как целое – это условность <…>

5. Существование государства определяет сферу “публичности”, часть социальной жизни, которая столь же ясно отличается от частной сферы в индивидуальной или коллективной деятельности. Таким образом, публичная сфера включает в себя чисто правительственную деятельность, а также политическую деятельность по оказанию влияния на государственные институты»101.

Весьма примечателен первый пункт рассуждений П. Данливи. Он значительно расширяет рамки понятия «политический институт»: помимо формально институционализированных общественных структур (государственных ведомств) в него включаются механизмы институционализации (законы) и, что особенно важно в контексте данной работы, неформальные (точнее, неинституционализированные) социальные структуры, а значит и главный объект данного исследования – средства массовой информации. Следовательно, утверждение о самостоятельной воле и обособленных целях каждого политического института также относится и к СМИ.

Также П. Данливи в общих чертах определяет механизм, с помощью которых СМИ могли бы оказывать влияние на институты государства. Это так называемая публичная сфера, в которой деятельность органов власти пересекается с политической деятельностью прочих социальных групп. Собственно говоря, средства массовой информации есть зримое и материальное воплощение этой публичной сферы. Если учесть, что, с точки зрения П. Данливи, СМИ как самостоятельный политический институт обладают самостоятельной политической волей, их могущество трудно переоценить. И власть, и партии, и группы интересов оказываются заложниками среды массовых коммуникаций. Без неё государственное устройство обречено либо на гибель, либо на сползание в средневековье.

Свободу слова в качестве одного из приоритетных благ человека называет родоначальник деонтологического либерализма Джон Роулс. В книге «Теория справедливости»102 он ведёт поиск методов, позволяющих применить принцип максимальной социальной справедливости в распределении приоритетных благ к основной структуре общества. Опуская рассуждения Дж. Роулса относительно сути принципа справедливости, следует отметить, какие именно параметры он относил к приоритетным благам:

основные свободы, в том числе свобода слова, совести и ассоциаций;

свобода передвижения, выбора профессии и социальной роли (при наличии соответствующих возможностей);

власть, прерогативы должности и положения, связанные с этим;

доходы и благосостояние;

социальные основы самоуважения.