Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Успех после серии неудач, судя по дневниковым записям, должен был прийти к ней раньше 1962 года, а потом стабилизироваться: довольно основательно она подготовилась. Но то и дело мешали успеху какие-то непредвиденные обстоятельства, случайности, например падение на первенстве мира в норвежском городе Тенсберге в 1961 году. Была, правда, там не совсем привычная для зимы погода, о чем есть запись в ее дневнике: «Все растаяло, на стадионе вода, конек проваливается по трубку в лед, 1+4°». Но погода была для всех одинаковая. Другое дело, имелись еще детали, на которые Инга обратила внимание гораздо позже, перечитывая свои дневниковые записи. Тогда же она только фиксировала: «Самочувствие свое никак не могу понять – вялость». Может, от чрезмерного рвения в предыдущем периоде? Вот пометка тренера на полях дневника, относящаяся к 20 июля 1960 года: «Слишком большая нагрузка». Она и вправду переработала: приседала в одну только тренировку с сорокапятикилограммовой штангой 90 раз, шестидесятикилограммовой – 80 раз, пятидесятикилограммовой – 100 раз… Видно, поэтому и появилась приписка: «Заболела печень». Но Инга продолжала тренировки: набиралась выносливости, бегая в лесу кроссовые дистанции, несмотря ни на что («Первые три километра были боли в боку»), вырабатывала в себе силу, преодолевая на лодках расстояние по двадцать – двадцать пять километров за один раз («Самочувствие хорошее, на руках мозоли от гребли»)… Она хотела успешно выступить в Тенсберге. Ради этого так упорно и тренировалась, даже когда не было желания («Самочувствие после тренировки не очень бодрое, чувствуется усталость. Комбинацию выполняла без охоты, но выполнила до конца, потому что заставила себя»). Не всегда было одинаковое настроение из-за усталости, но и этот барьер она перешагивала. А простуды? Они выбивали из привычного и необходимого ритма тренировочного процесса… Снова приходилось наверстывать. Даже летом, тренируясь на искусственном льду в Сокольниках, этом маленьком пятачке, нужно было следить за тем, «чтобы левую ногу ставить строго под себя на вираже», помня, как необходимо это будет зимой во время ответственных соревнований. Инга прислушивалась всегда к замечанию тренера («Левую ногу ставить плотнее к правой и не выкатывать ее вперед при повороте»), потому что взгляд со стороны всегда объективнее собственного. Для снятия напряжения пришлось научиться отдыхать в лесу («После тренировки спала в лесу 2 часа»). Она радовалась, когда появлялась легкость («Самочувствие прекрасное, необыкновенная легкость в движении»).

И приходило настроение тренироваться после успеха в соревновании («Тренировка короткая, удовлетворение получила большое от десяти кругов». 1 марта 1961 года, после первенства РСФСР в Кирове). Но не всегда и успех приносил удовлетворение («Соревнования провела без внутреннего подъема, но сила была». 28 декабря 1960 года, после победного выступления в соревнованиях на приз Я. Ф. Мельникова).

Бывало и такое (12 декабря 1960 года): «От тяжелого льда ноги как свинец». Или (27 декабря 1960 года): «Бежала очень плохо, повороты все работала без рук, забыла про них». Это от усталости. Тот же вывод и в дневнике (2 января 1961 года): «Катаюсь без желания, кажется, что устала, не буду больше кататься на скорость, надо медленно и спокойно». Или (20 января 1961 года, накануне первенства СССР в Куйбышеве): «Самочувствие хорошее, чувствую необыкновенную легкость, но нервы шалят». На соревнованиях в Куйбышеве чуточку не хватило до победы в многоборье, и она, неудачница последних лет, но не отвыкшая от стремления побеждать, искренне удивилась (22 января 1961 года): «Не отыграла 1,7 сек. Невероятно!» Дистанцию три километра выиграла и в соревнованиях, и в соперничестве с лидером этих соревнований Стениной. Но та не проиграла Инге на «тройке» столько, сколько ей было нужно для победы – 1,7 секунды. Менее 0,3, если перевести на результат «пятисотки». Но и этого было достаточно. Вот наглядный пример точного расчета.

Хорошо, что удалось еще набраться умения вовремя остановиться, снизить темп, дать себе передышку («Последнюю серию ускорений выполнять не хотелось. Появилась жуткая усталость. Решила два дня отдохнуть». 9 ноября 1960 года). Но такой поблажкой Инга редко пользовалась. А она была иногда нужна. Запись 12 ноября 1960 года: «После отдыха гораздо лучше себя чувствую, катаюсь хорошо». Ну вот.

Нужно было отвлечься от однообразия («Целый день вязала»), и это правильно: нередко приезд откуда-нибудь со сборов и отъезд на соревнования приходились на один и тот же день. Дороги, дороги, от них кружилась голова…

И вот первенство мира в Тенсберге, к которому Инга так тщательно готовилась… Обстановка ей нравилась: «Расположение катка очень хорошее, кругом огромные ели». Но потом началось это… «За 30 м до финиша – падение, потеряла около 10 секунд… Очень трудно заставить себя собраться и через 30 минут бежать 1500 м».