Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Вообще-то к различным новым течениям в спорте следует относиться чрезвычайно осторожно. Была как-то мода развивать все группы мышц, «накачивать» их. Опытные спортсмены на такую удочку не поддались: это вы детям, мол, рассказывайте, а нас не проведешь. К числу их относится и Гришин – четырехкратный олимпийский чемпион, всю жизнь сам себя контролировавший, человек волевой и зоркий. Он знал, что делал. До сорока лет почти бегал, да притом на Олимпиадах. А сколько талантливых спортсменов поверили этому новому веянию? Немало. Мышцы их вскоре были «забиты» до такой степени, что они как конькобежцы практически перестали существовать.

Так что и ей приходилось исследовать скрупулезно новые тренировочные средства. Конечно, был определенный риск в этом, но мог быть и успех. Тогда уже сама по себе радость такого открытия удесятеряла силы и веру в себя. Любое явление существует в тесной связи с другими, а не само по себе. Такой вывод с годами все чаще и чаще давал о себе знать.

И все-таки – катание на роликах за машиной. На сборах в Паланге решила этим заняться. Август – вполне подходящее для роликов время: на дороге не скользко. Первая запись о такой тренировке на сборах там: «10 км за машиной на веревке». В ушах свистит ветер – ведь машина идет со скоростью сорок километров в час. Преодолевается «звуковой барьер», как в авиации, другими словами, приобретается ощущение, свойственное человеку при больших скоростях. Ведь как бывает? Силу спортсмен чувствует, а преодолеть свой «барьер» не может. И остается всю свою спортивную жизнь на уровне середнячка. Ему бы быть чемпионом, а он чемпионом не становится.

К концу лета Инга тренировалась уже в Москве, увеличила прокат на роликах. Отметила в дневнике 4 сентября: «За тренировку – 29 км 600 м».

Приходилось, однако, ко многим неожиданностям относиться спокойно. В Паланге случилась неприятность: «В середине тренировки упала на роликах и расшибла ногу. Обрабатывали в медпункте в аэропорту». Но, несмотря на это, в этот же день: «Продолжала тренировку. Самочувствие хорошее, только болит нога. На роликах катаюсь хорошо». Потом через два дня: «Потянула мышцу бедра. Тренировку пришлось прекратить. Болит еще нога, поврежденная на роликовой тренировке. Общее самочувствие нормальное».

Но вот и первый сигнал: «Самочувствие хорошее, устали, правда, ноги. Они очень «забиты». Это было в конце августа. И затем как следствие (через три дня): «Очень устала. Кататься надоело. Даже не могла плавать. Спала днем 2 часа. Ноги гудят».

Раз сигнал был, следует сделать вывод: тренировку на роликовых коньках прекратить, перейти к поднятию штанги. Нагрузка совсем иного рода – непродолжительная, но интенсивная. Опять же «смена декорации». Интересно, что она даст? Прыжки и приседания со штангой, жим – в общей сложности за одну тренировку (1 октября 1964 года) поднято 6 тонн 575 килограммов.

Правильность в выборе и смене тренировочных средств проверяется опять-таки в чем-то другом. Например, в беге по пересеченной местности. Читаем: «Самочувствие – норма. Усталости почти нет. Кросс бегала легко, по маленьким горкам» (17 октября). Кроссовые тренировки, когда она была в Москве, проводила на Ленинских горах. Ей это место необыкновенно нравилось: деревья «видели» ее бег – как ни говорите, а зрители тоже.

Но к концу октября надоел грунт, как надоедает асфальт городскому жителю, и он при каждой возможности старается ступить на лесную тропинку – ноги не испытывают сопротивления, словно не идут по земле, а плывут по воздуху. И она отмечает 22 октября 1964 года: «Самочувствие хорошее, но тренироваться «на земле» уже постепенно надоедает. Хочу на лед. Объемы тренировок буду немного уменьшать. Отдохну перед льдом».

…И вот сейчас она на самом деле летит. В Иркутск. С высоты полета какими-то картинными, резко очерченными, видятся участки пахотной земли. Причем имеют они различную форму – то в виде прямоугольников, то трапеций, то большой величины шестигранников с неодинаковыми сторонами. А ландшафт! С различными ответвлениями, изогнутыми, как змеи, реками, своей декоративностью красок он напоминает карту-макет, которую мы встречаем на выставках по архитектуре. Земля с высоты полета при хо рошей видимости часто окутана голубой дымкой. Самолет, кажется, завис над землей, а если и движется, то медленно, как дирижабль. И по-прежнему отчетливо видны желтоватые и светло-зеленые полотна сжатых или еще несжатых полей и похожие на скопления маленьких камушков строения больших и малых городов и аккуратных, помещающихся на ладони, маленьких деревень. Как много можно увидеть сверху.

Земля с высоты кажется еще более могучей, зато люди, живущие на ней, совсем не видны. Но в том-то и дело, что каждый из них продолжает свое движение по земле, невидимое сверху, и этот громадный мир многое замечает.