Ингви фон Крузенштерн

Я взглянул в лучащиеся искренним интересом глаза. Раз уж ей так нравятся пропитанные солью путешествия, то почему бы и не рассказать парочку.

Увлекает не только искренняя реакция, что подобно волнам накатывает на девушку в нужные моменты, но и само повествование, ведь известное дело – главное начать, а дальше само пойдет.

Прибегала пару раз девушка-разносчица. Мы успели плотно перекусить и попить ароматного травяного отвара с медом, а потом голод к морским приключениям у Снежаны утих, уступая место иному.

После обучения у Синеглазой Ведьмы я могу ощущать чужое вожделение. Еще сама дворянка не осознала всего, как последовали мои слова:

– Давай пока прервем рассказ, чтобы осталось на другие встречи.

– Другие? – просияла она, но тут же приняла надменный вид. – Да, возможно.

– Спасибо, леди Снежана, – склонил я голову, продолжая окутывать ее томностью взгляда. – Позволю себе заметить, что у тебя напряжены плечи, может, стоит дать им небольшой отдых? Я бы мог размять их.

– Вы… то есть ты прав, – пуще прежнего распаляясь, отвечает девушка, и я уже вижу, как к лицу прилила кровь, – но мог бы начать с ног, пожалуйста. А то эта обувь…

– Конечно, – охотно подхватил я, видя пока только ступни в чулках. – Я буду вынужден приподнять платье, но ты останови, когда дальнейшее оголение твоих прекрасных ног будет угрожать чести. Один миг…

Я закрыл дверь на массивную щеколду и тут же вернулся. Девушка уже высвободила одну ногу из туфельки, осталось лишь подхватить затянутую чулком ножку и начать древний танец прелюдии.

Несмотря на имя, Снежана распаляется очень быстро. Недолго удавалось сохранять неспешность и намекающий характер ласк. Огонь пронял и меня. Сначала задрал платье, а потом и вовсе снял с часто дышащей девушки, хищно смотрящей на меня. Грудь, все еще скрытая нижней рубахой, часто вздымается, словно призывая меня успокоить два холмика с острыми вершинами. Что я и сделал.

Я набросился на ее пухлые губы с поцелуем. Руки скользят по телу девушки, не в силах насытиться нежностью и гладкостью кожи. Пусть мысли и рвутся лишь к тому, чтобы скорее овладеть, но чувства эстета тоже берут свое; несколько отстранившись, я окинул взглядом шикарное тело Снежаны, что оказалось той приятной полноты, когда под пальцами ощущается шелковистая мягкость. Тут меня и ее захлестнула волна страсти.

Она старается стонать тише, я же с наслаждением впитываю отражение каждого толчка на ее лице и теле. Магическая энергия, щедро плещущая в молодом теле, сейчас очень хорошо чувствуется, и мы сплетаемся не только телами, но и, кажется, ею. Такого я еще не испытывал. Голову дурманит страсть. Перед самым пиком сумел умертвить семя, готовое ворваться в пылающие глубины, и уже потом потерял ощущение времени и пространства. Наш общий экстаз просто вышиб сознание из тел.

Ее сытый, млеющий взор, вкупе с горячим шепотом, вернули меня к бренной земле. Лежим на кровати в том виде, в каком сотворила природа. Чувствую в душе, как расположен к Снежане и насколько мы сблизились теперь. Только вот, словно на заднем фоне, истаивая под яркими, тяжелыми красками плотного мира, вижу образ Торхильды – Синеглазой Ведьмы. И что-то еще за ней, но моему существу становится страшно лишь от попытки понять, какой силы там сущность.

– Игорь, а что теперь будет? – спросила Снежана чуть погодя.

Я начал помогать девушке одеваться, любуясь и телом, и смущением.

– Все будет хорошо. Иначе никак.

– Ну, я не об этом… как мы теперь?

– Будем встречаться, так же чудесно проводить время вместе, – легко отозвался я, осыпав легкими поцелуями шею.

– Но это ведь опасно. И… и неправильно, – смутилась дворянка, отбросившая на время надменность и родовую уверенность.

– Просто доверься мне.

– А как же папа? – обернулась встревоженно она.

– Графу Александрову я могу только пожелать здоровья, – усмехнулся я.

– Ну, Игорь, – уткнулась она мне в грудь, обводя пальчиком шрамы и соски. – Я же волнуюсь.

– Это хорошо. Знаешь, какой я смелый, когда девушки волнуются обо мне?

– Девушки?!

– Ух, ты ревнивая, выходит? – смотрю я ей в глаза.

– Конечно! – вспыхнула она, но тут же осеклась. – То есть нет, конечно. В нашем случае ты должен дорожить моим обществом больше, чем жизнью. Понимаешь?

– Прекрасно, моя принцесса. Ой, как дорожу!

– Вот и правильно, – смягчилась она, а ко мне пришла мысль, сказать из какого я рода. Но, ясное дело, выгнал шаловливый эфир прочь.

Глава 10

Я покинул гостиницу первым. Теперь нужно наведаться к воротам Вышгорода, выяснить насчет отбора в ученики.

С небес загрохотало, да так, что некоторые бабы вскрикнули, а одна уронила яйца. Я оглядел надвигающуюся тучу, что, насупившись мясистыми бровями, распахнула рваные клочки, похожие на огромные лапы, и летит, осеняемая изумрудом и синевой молний. Снова загрохотало. Впрочем, толстого рыжего кота это не испугало, он лениво спрыгнул с лавки и направился к разбившимся яйцам.