Ингви фон Крузенштерн

– Обычно, когда я замечаю в жизни гладкие моменты, то с подозрением вглядываюсь в грядущий поворот.

Он поднял руку, подзывая служку. Заказал обед и пару кружек эля.

– Не могу назвать последние недели жизни гладкими, – ворчливо отметил я. – На роже и теле новые шрамы, болят ушибы, а впереди хрен знает что. Но я справлюсь.

– Вот это мне уже больше нравится слышать, – улыбнулся он. – Хотел рассказать, что проблему с Бахромой решили – люди, которым мы передаем часть денег, разобрались в ситуации, и теперь рынок полностью мой.

– Звучит многообещающе, – ухмыльнулся я.

– Так и есть. Но меня теперь гложет другое. Видишь ли, тут в Колывани сосредоточено все, чего я смог добиться. И я бы поехал с тобой в Питер, но, ясное дело, не буду этого делать.

– Питер?

– Да, так называют Санкт-Петербург среди наших, – улыбнулся Иван. – Но ты погоди, я не закончил. Мне вдруг подумалось, а почему бы не расширить географию своего ремесла? Питер – это заработок совершенно иного уровня. Через нужных людей получу рекомендации и вольюсь в роскошную, опасную жизнь большого города.

– Стой! Хочешь сказать, что поедешь со мной? – улыбнулся я.

– Так получилось. Просто ты меня навел на мысль, – вернул он мне улыбку.

– Тогда давай выпьем за это, брат!

– Могу только поддержать.

Иван как раз хотел приступить к парящей, чудно пахнущей еде, когда в ресторан вошла стража. Я даже присвистнул – усиленная, несколько Новиков, пара Воев и Гридь.

– Ты Игорь?

– Да.

– Иди за нами. У светлых господ есть время для награждения.

Не сомневаясь, что пойду, отряд развернулся и двинулся к выходу. Иван тоже соскочил, на ходу вытираясь рукавом. Признаться, рад, что он со мной.

Проходим ремесленные кварталы. Обдало дымом и паром из кузницы. Я заметил, как могучий работник поддал жару, направив в накаляющуюся заготовку струю огня из ладони. Слабую, но неплохо дополняющую угольный жар. Наверняка и быстрее делает, и лучше получается. Над домом рядом трудится подряд шабашников – значит, деньги у ремесленника водятся.

Все же магические способности не могут направляться только в военное дело. Кузнец – простолюдин, но где-то в роду оказался маг, одаренность не обязательно была у всех, но вот у него проявилась. Слабая, к службе не годен, если только табачные трубки старшим подпаливать, а вот в быту очень даже полезное умение.

Дворяне рождают породистых детей – один другого краше, особенно в плане одаренности. Ведут борьбу за власть и сферы влияния. В это же время слабая магия выходит в бытовое использование. Я еще не видел, но наверняка водник какой-нибудь себе в дом или на поле заставляет бежать стихию. Рыть каналы, строить арыки и желоба не просто, тем более бессмысленно, когда дом на высоте – сама туда вода не побежит, а вот если хватает сил, можно заставить.

И это будет принимать все большие масштабы. Магия начнет словно бы расползаться и глубже проникать в почву народа, формируя последствия. Интересно, как все будет?

– Привет, Игорь, – кивнул мне стражник на воротах. – С тобой?

– Это мой брат, Иван. Идем на награждение.

– В ратушу он войти не сможет, – хмуро произнес уже глава отряда.

– Это же родственник!

– Вы не похожи, – тут же добавил Гридь.

Загорелый Иван, с почти белыми демоническими глазами, ни формой лица, ни его чертами на меня не походит. Это правда. Но мы дружно подняли руки, показывая ладони.

– У нас братание на крови, – пояснил я.

Глава отряда покивал, и мы двинулись дальше.

Возле ратуши стоит несколько экипажей – один другого роскошнее, в том числе и графа Скотовича – официально губернатора Рижской губернии, а по факту – владельца здешних земель. Шумной женской компанией прошли мимо величавые дамы, а из далекого ресторана слышится пение и звон струн.

– На всякий случай скажу, – оглядел нас глава отряда, – перед светлыми господами кланяться, рты первыми не открывать, только когда спросят. И вообще вести себя хорошо, понятно?!

Мы кивнули. Сопровождающие перестроились, чтобы вести нас словно под конвоем, но меня это не шибко задевает, ибо интерьер ратуши очень красивый и я любуюсь на его основательную величественность.

На стенах много картин с пейзажами и подписями на английском. Ревель – так крепость называлась до перехода в подданство русскому императору. В целом все выглядит так, словно ратуши война и захват крепости не коснулись.

Мы поднялись по центральной мраморной лестнице на второй этаж, свернули направо и вскоре остановились перед соответствующей окружающему стилю двери, охраняют которую еще четверо боевых магов.

Возглавляющий отряд Гридь коротко кивнул и постучал в дверь. Послышался приглушенный ответ.

– По вашему приказанию, для награждения разыскан и приведен Игорь Колыванский. В компании с ним брат Иван… – Гридь посмотрел на нас вопрошающе.

– Тоже Колыванский, Александрович, – хрипло отозвался брат и прочистил горло.

Воин отступил назад, и мы предстали глазам знати. В центре массивнейшего стола, едва не расползаясь, сидит Скотович. Перед ним маленький сундук и некая бумага с гербом. Справа комендант, а слева магмейстер. Дальше другие руководители крепости.