Ингви фон Крузенштерн

– Вот и пошли за трубкой сходим, потом закажем сытный обед с пивом, и расскажу. А то ты не поймешь, чего я сейчас такой лихой.

Так уж получается, что, как бы ни был близок человек, а всегда будет то, чего о тебе он не знает. И не нужно, чтобы знал. Иван пытался воспринимать историю моего попадания на Русь спокойно, когда же удивление грозило вырваться какой-нибудь репликой, глушил все богатырскими глотками пива.

На моменте описания жизни в порту Кальмара у меня так и сжало горло, и чтобы прийти в себя, глянул в окно обеденного зала «Удачи», а там мордашка рыжей девчонки, давно наблюдавшей за нами, – практические единственными посетителями в этот час. Показав язык, девочка скрылась.

Спустя минут десять рассказ кончился. Я кивнул на дверь, и мы в молчании вышли во двор.

Сначала ноздри защекотал сладковатый запах табака, а потом и резкий – дыма. Иван, наконец, собрался с мыслями:

– Да, брат. Не ожидал я такого.

Помолчали.

– Соболезную утрате. Мне не понять, конечно, – сын полка. Однако я хорошо понимаю теперь, что тобой движет. Обещаю помочь всем, чем смогу. В том числе приглядывать стану, чтобы не потерял себя, пока медленно взбираешься на вершину.

Я искренне улыбнулся и протянул руку. Иван ответил, и мы порывисто обнялись.

– Ладно, что насчет боя? Думаешь, получится? – глянул на Ивана я и затянулся.

– Цель, конечно, не в деньгах и не в победе. Я хочу взять это дело под свой контроль. Буду устроителем боев.

– Лихо. А как же нынешние хозяева? – ухмыльнулся я.

– Надо как-нибудь договориться. Или убедить передать дела мне.

– Ах-хах, не думаю, что они легко согласятся, – с дымом, на выдохе сказал я.

– Придется убеждать, – глянул он бесноватыми глазами. – Но пока рано думать – еще не знаем даже, как что устроено.

– Меня беспокоит другое, брат. У них неплохая техника боя. Как бы та «бабушка» не стала крепким дедушкой.

– Это ожидаемо. Ведь они занимаются боями.

– Так-то да, – отозвался я и сделал пару затяжек, скользя взглядом по рядам повозок. Среди них бегает та самая рыжая девчонка. – Но подпольные бои – это тебе не грибы после дождя – сами не растут. У местной «бабушки» наверняка есть покровители и, если они связаны с реальными мастерами боя – нам может прилететь, и крепко.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь угрозу, – нахмурился Иван. – Покровители обязательно должны быть, но какая им разница, кто деньги присылает? Главное, зрелище продолжается и часть денег перепадает.

– Это-то да, но лучше уж преувеличить. Повторюсь, если нами займутся ветераны – будет худо. Я не знаю, какая на Руси школа рукопашного боя, но если крепкая, то от меня толку будет мало. Всегда получалось, что только обычные маги встречались.

– Хорошо, брат. Давай тогда сделаем так: провернем это дело, все разведаем и решим. Идет?

– Да. Главное, чтобы Семен не обманул, – закусил я губу.

– Не ссы, – улыбнулся уголками губ Иван. – Прорвемся.

Похлопав по плечу, брат снова отправился на разведку. Я же крепко задумался. Первые впечатления от приезда в Петергоф угасают, уступая место переживаниям. Впереди много дел. Уже завтра начнутся занятия в гимназии – вряд ли это будет легко. В ближайшие дни будет организован и подпольный турнир – нужно хорошо подготовиться. Рассчитывать на слабость противников – последнее дело, а раз так, следует обойти окрестности и войти в доверие к хранителям. В городе такой шум от концентрации одаренных, что ощутить колебания можно только ночью и то не факт – предыдущей было не до того. Драться с простыми людьми, тем более сверстниками, может быть забавным, но меня убьют и скормят крысам, если буду расслабляться и не использовать все возможности. Сегодня же выйду на медитацию.

Выбив оставшийся табак из трубки, огляделся. Черными агатами печальных глаз поглядывают лошади из конюшни. Из окна кухни слышны звуки готовки, разговоров и смеха. Рыжая девчушка, видя, что я отвернулся, стала подкрадываться. Прикинулся, что не замечаю.

– Ва-а! – крикнула она и схватила за ногу.

– А кто это тут проказничает?! – шутливо нахмурился я, резко обернувшись.

– Бе-е! – показала она язык и побежала к телегам.

Я следом, смеясь в голос. Дал немного форы, словно не могу догнать, а потом прыгнул с кувырком через телегу, и рыжий комок попала в объятия. Оглашая звонким смехом двор, она стала вырываться, но быстро сдалась. Я поднял ее, а голубые глаза уставились на меня. Девчушка часто дышит, и при каждом выдохе ее все еще разбирает смех.

– Ну, признавайся, рыженькое чудо, где мама?

Она показала на гостиницу.

– Она там работает или живет?

– Работает.

– Понятно. К маме пойдем или еще поиграешь?

– Давай еще! – тут же завопила она.

Я поставил на ноги, и рыжий огонек тут же помчался прочь, оглядываясь – бегу ли? Пришлось еще чуть-чуть поиграть с ней.

Вернулся в номер. Из комнаты Марины слышится плеск. Я постучал пару раз в дверь, оповестил кто и получил разрешение войти.

– Я на минутку.