Ингви фон Крузенштерн

Ноет плечо. Своими силами восстановление дается много дольше. Раньше я никогда не получал столь серьезной травмы, поэтому нет опыта для конкретного воздействия, например на зудящую и ноющую кость. Нужно будет и в этом вопросе поднатореть. Вряд ли впереди ждет ровная дорожка, а от способности быстро залечивать раны обычно зависит победа.

Из блеклой тьмы выныривают лесочки и рощицы, из них вытекают ручьи, промывшие себе глубокие овраги, а уж в тех навырастало и деревьев, и всяческих кустарников. То паутину снимешь с шустрым крестовиком, то кожу обдерешь о колючки. Еще и нор хватает, куда ноги норовят провалиться, ибо тех в траве не видно. Иногда беззвучно пролетают совы, стремительно носятся летучие мыши, мелодично и разноголосо поют ночные птицы. Постоянно ловлю взгляды то дремлющего вполглаза зайца, то лукавой лисицы. Мир живет, как и эфир, к сплетениям и узлам которого и нужно лезть в буреломы.

Некромант успел подпортить округу. Обычные застои и переломы токов начали загнивать, как гниет рана во время гангрены. Обычно такого не происходит. Небольшой помощи достаточно, чтобы обратить процессы, и все налаживается естественным образом. Тут же и сил надо прикладывать больше, и вред для сетки сильнее – дня два минимум будет восстанавливаться. Нужно переговорить с Геннадием Ортеговичем и каким-то образом донести мысль о крайней опасности темных магов, но не раскрывать, откуда знаю и умею чувствовать эфир столь хорошо. Можно ведь ужесточить въезд для англов.

Следующий лесок не понравился сразу. Веет опасностью и мертвецким холодом. Густой туман не отходит от деревьев. Когда из него вынырнуло два человеческих призрака, я даже не удивился, словно подспудно знал. По опыту сформировал вокруг ног и правой руки своеобразные магические сферы. Влажный воздух заискрился от энергии.

Ушей коснулся жуткий вой – тихий, но в эфире громкий и угрожающий. От него мое существо задрожало в паническом страхе. Чуть было в бегство не бросился. Воля напряглась до предела, до звона. Часть меня испуганной птицей мечется в клетке боевых качеств.

– Нельзя! Нельзя! Нельзя! – простонал я. – Стой! Нужно держаться.

Призраки девушек успели подлететь на расстояние сажени. Оберегая больную руку, я кинулся в атаку. Пинком залепил в правую фигуру.

Меня подбросило и швырнуло о землю. В левом плече вспыхнула молния боли, но почти не замечая этого, я подскочил, чтобы уклониться от атаки чем-то похожим на меч. Полетели мелкие камни, палки и комья – призраки еще и так могут.

Меня окатило колючим холодом, когда понял, что они вытягивают силы – пройдет минуты две, и я не смогу обидеть даже комарика. Рукавицы почему-то не сработали. Тут я принял единственно верное решение – бежать что есть сил. Прочь, иначе погибну!

Призраки быстро отстали, а вскоре и мелкий мусор перестал лететь вслед. Я не стал останавливаться и припустил в рощу Хранителей. К ужасу, пришло осознание – только что я чуть не сдох к чертям собачьим! Пока дрался, это не ощущалось остро, а тут ноги дрожат и спотыкаются, норовя бросить мордой в куст или кочку. Оглянулся – призраков нет. Можно передохнуть.

Спустя пару минут удалось взять себя в руки, и я снова побежал – чем дольше буду тянуть с обращением к Хранителям, тем глубже проникнет червь неуверенности. Такого я еще не испытывал. Даже вампир получал хоть какой-то урон, а здесь я словно щепка отлетел, как мелкий камушек. Были бы живы родители, то наверняка посоветовали что-нибудь. Тут же только на благосклонность духов можно рассчитывать. Все же я в их хозяйстве целительством занимался.

Первым делом, стоило прибежать, напился из источника – чудодейственная вода, будто не задержавшись в желудке, разлилась теплом и облегчением по телу. Даже в голове посвежело. Так что перед вхождением в транс я оказался практически спокоен.

Ясно, что для Хранителей мои приключения не тайна и за каждым шагом они наблюдают, поэтому стоило лечь на вечно юную травку, как сознание легко нырнуло в сумеречное междумирье, и я узрел образы разных зверей. Хранители собрались все и готовы к общению.

Когда-то давно, еще дома, я спрашивал у отца, на что похожа речь духов, и ответа не получил. Все потому, что пока сам не ощутишь этот образно-ассоциативный поток, не поймешь. Можно проговорить всю ночь, но понять только одну простую мысль, а бывает, сделаешь неглубокий нырок и, вынырнув, ощущаешь гнет свалившейся информации. Вот и сейчас общение пошло, словно бесконечный танец сменяемых форм.