Ингви фон Крузенштерн

В голове все перемешалось, с трудом удерживаю сознание, чтобы не бухнуться без чувств рядом с Аукой. Его сила опаляет, перед глазами летят образы лесов, рек и селений, многих лет тренировок и сотен боев. Мое собственное магическое начало с трудом сдерживает поглощенное.

Лекарем оказалась слепая бабка. После пары глотков одуряюще пахнущего отвара сознание перестало нырять в беспамятство. Потом она стала водить надо мной руками, быстро нашептывая, переместилась к изувеченной руке. Кто-то сунул мне в зубы тряпку. Почти тут же пришла боль. Меня крепко схватили, пока бабка что-то спешно колдует. Накатывают волны боли. Урвав секунду между ними, принялся гасить и блокировать невыносимые мучения. Вскоре боль отступила, и я обмяк.

– Это попьешь, а этим помажешь, – проговорила старая женщина, вложив в правую ладонь баночки.

Горбатая спасительница скрылась за боковой дверкой, а я закатил глаза и откинулся на лежанку. Кто-то заботливо подсунул под голову подушку.

– Еще бы трубку, ребята, – с трудом выговорил я.

– Погоди немного, – отозвался, как показалось, Семен. – Щас принесу.

Пока он ходил, я собрался с силами и сел. В свете двух фонарей глянул на руку: кожа срослась, шрамы красные, набухшие, а под тонкой кожицей все еще что-то пульсирует и переливается. Кровь подсыхает, превращаясь в бордовые шкурки на коже. Удовлетворившись результатом, я стянул маску.

Подвальное помещение выложено камнем, в углах мох и мелкие серые грибы. Дерево перекрытий темное, набухшее. Запахи соответствуют. Для лекаря имеются застекленные шкафы с инвентарем, две бочки с водой и стол, на котором сижу. Из приоткрытого стока канализации пищат крысы.

Через некоторое время я блаженно затянулся и выдохнул. Семен выпроводил помощников и сел напротив, вытащив из темного угла стул.

– Зрелище было на уровне. Дворянам тоже понравилось.

– Этого Ауку будут искать? Может, у него родня есть?

– Мы не знаем. Он ни с кем особо не разговаривал. Пару ребят покалечил за вопросы и настойчивость. Но скрыть его смерть не получится – слухи уже пошли в народ.

– Моя победа честная, – хмыкнул я. – А участвовать в боях было его решением.

– Так и есть.

Он посмотрел на выпущенное мной облачко.

– Тебе бежать нужно?

– Нет, – покачал Семен головой и обычно без-эмоциональное лицо ожило. – Вы дрались так, что ни у кого не должно возникнуть сомнений в прогнозе. Просто ты оказался крепким и победил.

– Ну и хорошо. Награду тебе Иван даст. Принесешь одежду? Мне идти надо.

– А сможешь?

– Да вроде…

Марина хотела броситься на шею, но вовремя остановилась и просто поцеловала. В глазах плещет пожар страсти, такое чувство, что она готова прям тут, на глазах выходящих из склада зрителей предаться коитусу.

Иван привычно хмурится, играя желваками.

– Всё, брат, теперь осталось переговорить с «бабушкой».

Семен отреагировал спокойно. Кажется, он уже решился уйти под нового главу.

– Пойдем вдвоем. Когда выздоровеешь.

– Да, так будет лучше. Это деньги? – кивнул я на мешок в руке.

– Солидный куш сорвали, брат, – полыхнул он белым пламенем в глазах. – Надо будет отметить.

– Обязательно. Только съездим кое-куда. Может, сразу рассчитаешься с Семеном за работу?

Рослый и плечистый помощник остался сиять счастьем, а наш дальнейший путь снова лежит в лесок за городом. Мне требуется полное восстановление.

С поиском транспорта Иван управился быстро. Выстукивая по камню, к нам подкатила деревенская повозка. На фоне роскошных экипажей смотрится, конечно, так себе, но это не важно.

А вот Иван решил прокомментировать:

– Пора бы уже себе нормальную коляску взять. А, Марин?

– Хочу розовую, – закатила та глаза, – с украшениями всякими серебристыми, с мордами львов и сказочных существ, а запряжена чтобы была породистыми белыми конями.

– Кони – это обязательно, или можно лошадей? – скосил губы в улыбке брат.

– На крайний случай можно.

– Ну, могу оплатить половину.

Я поглядел на обоих так, словно им больше делать нечего.

– Когда получишь ведение боев в свои руки, тогда, может, вложусь.

– Игорь! – возмутилась Марина. – Мы все же маги, почти дворяне. У тебя награда почетного гражданина, расположение генерала, а катаемся на деревенской телеге, словно репу на ярмарку везем.

Не выдержав, я рассмеялся.

– Посмотрим, Морена моя, посмотрим. А вот насчет ярмарки вовремя подметила – скоро же сезон начнется. Вань, под Петергофом будет?

– Еще узнаю, но слышал о питерской. Верст пятьдесят отсюда.

– Надо будет съездить, – поднял я палец.

– В новом экипаже, – подняла бровь Марина.

– Хорошая идея, – рассмеялся я.

Выкатились за город. Снова невозделанная пустошь с островками лесов, долгий летний вечер все еще наполняет светом округу, так что до съезда доехали без труда. А вскоре и к священной рощице.

Но вернулся к друзьям ни с чем – воды только набрал. Хранители отказались помогать, ибо пострадал я не в заботах о природе, а по личным амбициям. Смиренно приняв их волю, я настроился на ежедневные медитации и кропотливый труд.

– Игорь, как насчет немного выпить в лучшем заведении? – зыркнул Иван.

– Ну, если только немного.