Ингви фон Крузенштерн

Он спрыгнул прямо с трибун. Высокий, ловкий и очень опасный. С длинными до плеч волосами и волчьим взглядом. Безжалостный и матерый хищник. Меня продрал мороз от одной ауры. На нем столько убийств и жестокости, что я чую это по другую сторону арены. Что же, попробуем одолеть.

Я сбросил всякие накидки. Никаких поблажек и ложных стилей. Этот бой ставит на кон жизнь.

Стоило раздаться звону, как Аука бросился на меня. И было большой ошибкой не отойти с линии атаки. Туша в десять пудов веса снесла меня подобно кабану. Из легких выбило весь воздух. На вытянутом лице противника появилась кровожадная улыбка. Он снова прыгнул, целясь ударить ногой. Мне удалось броситься в сторону, громко застонав от боли. Позади раздался хруст сломанной доски. У меня нет ни секунды – разрываю дистанцию, ибо двигается Аука с нечеловеческой скоростью.

Глава 21

Мы застыли друг напротив друга. Я – тяжело дыша и сдерживая стоны боли, он – хищно готовя новую атаку. Что-то явно пошло не по плану, ведь с такими темпами я просто выдохнусь. Нужно собраться.

Аука, словно подслушав, вновь сорвался с места. Пару саженей, что мне удалось заполучить в последнем рывке, он едва ли не проглотил. Я закрутился в свиле, уходя с линии атаки. Пусть промчится мимо – с такой инерцией ему не остановиться сразу. Но будто когтями Аука зацепил меня и сбил с ног.

Растерянность сменилась боевым огнем. В голове промелькнули сотни боев с Биркиром, где я так же падал, кувыркался и перекатывался, стремясь смягчить падение и выйти на атаку.

По привычке едва не применил магию для рывка, но сдержался и с громким «Ха-а!» метнулся к врагу. Нужно навалиться, связать серией ударов и бить по болевым точкам, пока защита не ослабнет.

Аука удивленно встретил мой шквал, но волку тут же стало не до удивлений, – за внешней хаотичностью, а может, и отчаянностью, я сумел два раза пробить в корпус. Единственная проблема в том, что при его мускулатуре и опыте это просто болезненные удары, без серьезных последствий. В то время как я стремительно теряю силы.

В два прыжка разорвал дистанцию – между нами практически вся арена. Последняя атака заставила противника быть осторожней, Аука начал кружить. Я подхватил.

Был бы жив отец, то отвесил бы оплеуху, напоминая, что надо делать. Пока выдались секунды затишья, вызвал стремительное восстановление телесных сил, вдобавок привел организм в наивысшую, пиковую готовность. В таком состоянии боль не ощущается и это очень помогает, но в то же время опасно – если начнется кровотечение, я его не замечу. Итак…

Мы сорвались с места одновременно. Во мне плещет животная ярость, сдерживаемая уздой воли. Толчок! Толчок! Толчок! Взмываю над землей, оказываясь чуть выше противника. Небольшой подкрут вращает меня для более сильного удара правой рукой. Перед атакой вытягиваюсь, явственно показывая, если противник может реагировать в столь быстрой схватке, как собираюсь бить.

Аука тоже решил атаковать правой, но тут я резко ушел корпусом вбок и вниз. Его удар просвистел мимо, в то же время, за счет инерции тела, я выбрасываю вслед ногу и точно попадаю в затылок. От такого теряют создание, иногда и жизнь.

Я приземлился мягко, а противник нет. Ноги вдруг перестали слушаться, и Аука покатился кубарем. Времени наблюдать нет. Бросаюсь добивать.

Удивительно, но он встал и приготовился к бою. К моменту продолжения схватки его взгляд почти прояснился. Следует воспользоваться тающим преимуществом и не дать восстановиться. Спеша, я выстрелил левой, уже пошла на размах правая, а ноги жестко выполняют шаг и подшаг, но тут Аука резко приходит в себя – вижу по ясным глазам.

Он поймал мою левую руку в захват. Дернул, вывернул и вдруг надломил. Раздался глухой хруст, а потом и треск разрываемой кожи. Прорвав все, наружу высунулась белая кость предплечья. Боль не стегнула и не обожгла, сейчас она заглушена особым боевым трансом, но меня начало одолевать отчаяние. Ужас сковывает нутро, а в голове, словно осы, носятся панические мысли – что делать и как быть?

Титаническим усилием воли я осадил плотский страх. Нота за нотой повышается боль. Времени практически нет. Аука сейчас насладится зрелищем и начнет добивать.

И тогда я решился. Не обращая внимания на изломанную руку, сжался, крутанулся и выбросил правую, распрямленной ладонью вперед. Чуть-чуть, лишь по краю, усилил магией, а потом вонзил ладонь в грудь и сжал большое, бешено бьющееся, словно рыба, сердце. Я сдавил и стал высасывать всю силу одаренности. Глаза врага расширились, в них отпечаталась боль и безмерное удивление. Таким он и повалился, а на меня обрушился безумный гвалт и рев публики. Бой окончен. Я – чемпион.

Дверцы второго выхода на арену распахнулись от удара. Ко мне выбежали лекари, волоча вырвавшиеся из рук одного носилки. Живот скрутило, и я содрогнулся от рвоты.