Инициатор

– Если вы верите во всё это. И если вам хватит на это сил.

И, опершись на подлокотники, медленно, оберегая хрупкое тело, стал подниматься.

Алиса вдохнула, словно глотнула жаркого воздуха пожара. Даниил вздрогнул, зашарив глазами по сторонам, заметался, с нарастающей яростью смотря на дрожащие портьеры, на опускающиеся на колени серые фигуры воинов-стражей.

– Что это значит? – прошептала Алиса, бессильно смотря на Прото.

Истинный йах выходил из-за стола. Высушенный временем, ставший хрупким, словно пересохший лист гербария. Но величественный в каждом движении – несуетном, степенном, зрелом, выверенном тысячелетиями существования.

– Это значит, – Влад снова улыбнулся мирно и покойно: – Что вы пришли. Это значит, что вам вести дальше этот мир. Вести тех, кого вы будете по праву родной крови защищать от врагов и бедствий. Кого вы обережёте от подобных вам и от иных.

– Вести? – Алиса растерянно раскинула руками. – А как же?! Ведь ваше освобождение…

Даниил стиснул зубы и криво усмехнулся, угрюмо следя за Прото:

– Всё просто, Аля. Это не его свобода приносит изменения. Это его смена приносит изменения.

Не торопясь, Влад поощрительно качнул головой:

– Ты станешь хорошим преемником, сын мой. Твоя душа и сознание долго блуждали во тьме, и потому ты сделаешь всё, чтобы не потерять света. А ты, моя милая Аля, – Влад посмотрел на девушку ласково: – Ты смогла сохранить в себе свет, даже научившись бояться и ненавидеть. Значит, ты сумеешь сохранить и дар, которым бог наградил тебя…

Изумлённо вскинувшись, Алиса распахнула губы, выпуская единый вдох – беззвучный, но осязаемый. Прошедший ветром – светлым, ласковым, пряным, – по всей комнате. Прото прикрыл глаза и глубоко вдохнул, ловя цветочный аромат и солнечный свет, и могучую силу звёздного притяжения, и мягкость материнской груди, и серебряную росу на дрожащей паутине, и льдистую кромку ледника…

– Дааа… – выдохнул Прото, с наслаждением смотря поверх ошеломленно застывших йахов. – Дух говорит в тебе. Только Дух так зовёт бога по имени…

Алиса схватилась за горло, стиснула, вздрагивая испуганной мышкой. Хмуро смотря на Прото, Даниил обнял девушку за плечи, делясь силой и уверенностью. Его волосы опустились, а лицо стало вновь человечьим, задумчиво-угрюмым. Но взгляд в тревоге шарил по дрожащим портьерам.

Влад вздохнул:

– Ты научишься говорить, Алиса. Научишься мыслить, как должно. Недаром дух избирается из тех, чьи человеческие знания и силы скудны, но чьё сердце велико. У тебя будет не одно тысячелетие для этого…

– Избирается? – угрюмо переспросил Даниил.

– Бог? – справившись с горлом, произнесла Алиса.

И тут же посмотрели друг на друга. Владиславу отвечать не пришлось. Он молча провёл рукой по волосам – седой пух ломко задребезжал под пальцами и вниз, легко кружась, упали серебристые пылинки. Словно звёзды или снежинки.

– Моё время на исходе, – просто сказал он. – Я уйду, оставляя вам всё, чем владел по воле всевышнего. Возьмите Церковь мою. Этот камень теперь ваш. С рождением вашего дитя…

Алиса вздрогнула и вцепилась в ладонь Даниила – судорожно, нервно, словно его отнимали. Нахмурившись, бывший бет сжал её плечо. А Прото продолжал, витая взглядом над головами приемников:

– …появится на земле новый Храм, новая вера. Чем она станет – решать вам. И не вам. Ибо ничто на земле не происходит без воли Его. И ничто не происходит без воли нашей. Вам отныне искать согласия меж собой, согласия меж людьми, и согласия с богом. Не обольщайтесь своей высокой миссией… – он опустил взгляд и посмотрел на них прямо: – Она выше, чем может вынести душа…

Алиса смотрела в глаза Влада, не отрываясь. И губы её дрожали. Вместо звуков, вместо слов, лился ветер с ароматом прелых красных листьев в осеннем водоёме, с благоуханием осыпавшихся яблок, оставшихся под холодным дождём несобранными, с запахом состриженных волос, падающих под ноги…

Влад улыбался ей, но она видела не его, а серую дорогу от горизонта до горизонта. И восходящее солнце. И поднятый с дороги камень. И руки, кладущие камень на гору. И камни, ложащиеся выше. И как камни становятся Храмом, оставаясь камнями.

Даниил же смотрел в глаза Владу и его брови сходились, рождая грозную складку, похожую на разлом молнии. Он видел дорогу от горизонта до горизонта. И меч, переломленный и отброшенный. И сотни стрел втыкающихся в тело. Протыкающих белые одежды и выплёскивающие кровь. И камни с кровью на камнях. И камни, сложенные в храм…

Прото вздохнул, отворачиваясь, чтобы уйти…

Освобождаясь от дурмана, йахи вздрогнули.

Даниил дёрнулся к уходящему:

– Нет! Мы не возьмём на себя!

Влад не повернулся, не оглянулся. Только остановился и поднял голову выше, смотря под самый потолок, смотря сквозь его каменную толщу в утреннее солнце, и выше, выше.

– Поздно, – безучастно отозвался он. – Я покинул клетку, как только вы вошли. Теперь – это ваша судьба.

– Нет!