Инициация

Алек нахмурился, закрыл кран душа и принялся вытираться.

– Это что-то новенькое, – сказал он. – Прежде ты не проявлял интереса к размножению.

– Ни одно разумное существо не любит оставаться в одиночестве, – ответил СЭМ.

– А ты и не один. Все первопроходцы имеют СЭМ-имплантаты.

– Но не такие, как я.

В этом он был прав. Другие СЭМы были… по меньшей мере ограничены в сравнении с персональным СЭМом Райдера. Инициатива настаивала на этом, и Алек согласился, чтобы иметь возможность довести разработку до конечной стадии. Он сдержал слово. Устройства СЭМ, изготовленные им для Инициативы, имели именно те параметры, которые руководство проекта и заказывало: адаптивная разумная программа, работающая на платформе тела органического существа, по своему усмотрению усиливающая и дополняющая его.

Но СЭМ Райдера был создан конкретно для нужд последнего, а потому Алек и собирался усовершенствовать свой ИИ так, как считал нужным, – до предела возможностей СЭМа. То, что неизвестно Инициативе, не может ей повредить.

– Давай сначала посмотрим, удастся ли нам довести тебя до совершенства, а потом уже будем говорить о размножении, – сказал Алек. – Не нужно бежать впереди паровоза.

* * *

Позднее, когда Алек побрился и начал одеваться, СЭМ сказал:

– Лейтенант Харпер интересовалась отношением СЭМ-Э к более тесной интеграции с ней.

Вот оно… Черт побери. Алекс попытался сохранить нейтральный тон, хотя и знал, что это не поможет.

– И каково же оно? Это его отношение?

– Ему понравился сам факт вопроса, но напряжение в вашем голосе и изменение частоты сердцебиения наводят меня на мысль, что вы не в восторге от этой идеи.

– Я не хочу, чтобы ты привыкал к этому, СЭМ. У тебя важная работа, от нее зависит успех всей миссии. Иногда ради завершения этой работы необходимо выполнять приказы, не оспаривая их, даже если ты их не понимаешь и не соглашаешься с ними.

Еще не успев закончить фразы, Алек почувствовал себя полным лицемером.

Разве сам он когда-то не был злостным неисполнителем приказов, уже не говоря об их оспаривании? «Это карма, – раздраженно подумал он. – Все те случаи, когда я демонстрировал строптивость по отношению к командиру, теперь возвращаются ко мне». Как бы то ни было, здесь действует тот же принцип. Все те командиры были не правы, требуя беспрекословного подчинения от человека, который мог совершить революцию в технологии, и, вероятно, со стороны Алека было бы неверно ждать, что ИИ будет всегда беспрекословно подчиняться ему.

– В критических ситуациях я, конечно же, буду отдавать приоритет жизни моего органического партнера, – задумчиво заметил СЭМ. – Но, как вы сказали, это будет происходить только иногда.

– Это будет происходить всегда, когда я требую, – твердо сказал Алек. – Но поскольку ты все лучше меня понимаешь, я тебе скажу: цель состоит в том, чтобы ты узнавал, что важно для меня и органиков вообще. А пока…

– Понятно, – сказал СЭМ. – Вы, конечно, правы, Алек. Я изменю свою матрицу реагирования с учетом услышанного.

Алек подавил в себе желание испустить вздох, впрочем, СЭМ, вероятно, зафиксировал этот нереализованный порыв. Ему нужно будет поговорить с лейтенантом Харпер, чтобы она не наводила свой ИИ на всякие мысли.

Но сейчас перед ними стояла более серьезная проблема.

«Кому-то там очень нужен этот код, Райдер».

Алек вышел из своей квартиры и направился по коридору, стараясь не сжимать челюсти слишком сильно и не скрежетать зубами слишком громко, чтобы не выдать бушевавшую в нем злость. Сводчатые коридоры «Тейи», как всегда, были набиты народом и наполнены различными звуками: будь то чьи-то шаги или неспешные разговоры. На фоне этой какофонии как-то странно выделилось чье-то извинение за нечаянный толчок. Райдер никогда не мог понять, почему древние кварианцы таким образом сконструировали эту станцию: ее акустика усиливала звуки, а не гасила их. Может быть, кварианцам не нравилось чувство одиночества, которое иногда накрывает тебя в холодной черноте космоса? Но помогало ли в борьбе с одиночеством странное ощущение, будто ты заперт на биотибольном стадионе?

– Ой-ой, я знаю это выражение твоего лица.

Из-за шума он скорее ощутил, чем услышал подошедшего к нему доктора Вея.

Черт побери. Алек нейтральным тоном спросил:

– Какое выражение?

– Будто кто-то помочился в твою тарелку с овсянкой. К тому же ты совсем не умеешь лгать.

Доктор Вей Уденси был помесью китайца с нигерийцем, тихим человеком, но довольно заметным при огромном росте в два метра. В результате у него отлично выходило как привлекать, так и отталкивать. Он мастерски улыбался и кивал с отсутствующим видом людям, которые шли им навстречу, одновременно вполголоса общаясь с Алеком.

– Ты по какому поводу весь такой дерганый сегодня? Тупая бюрократия? Ничего не делающие идиоты? «Что случилось с вашими детьми», версия семь-двенадцать?

Алек вздохнул и, понизив голос, хотя никто не обращал на них внимания, сказал: