Инициация

Бен наконец решился и отвел его в сторонку для мужского разговора. Он собирался как можно деликатнее предложить Ривзу прекратить закладывать за воротник и слегка прийти в чувство. Его преследования действовали нам на нервы, и хорошо было бы с этим завязать, да побыстрее. Я помню, с каким выражением Бен вернулся десять минут спустя вместе с Ривзом, следовавшим за ним по пятам, и подошел к полкам, где я раскладывал теннисные ракетки и бейсбольные биты. Бен просит Ривза повторить, что он только что ему рассказал, а Ривз только пожимает плечами и пялится под ноги. В конце концов мы выжали из него признание, что он до смерти боится кого-то, кто прячется на складе. Он называл это существо «ведьмой». Утверждал, что она высокая, тощая и белая как мел. Носит грязное платье до пят. Так он ее впервые и обнаружил — заметил краем глаза подол ее платья, исчезающего во мраке. Он думал, это галлюцинация, его слабая версия розовых слоников. Пока через пару минут не увидел ее во всей красе: он проходил мимо офиса, а она как раз склонилась над Хербом, который, по своему обыкновению, спал. Ривз весь трясся, когда рассказывал. Зубы у него стучали, как в лютый мороз. По его словам, это продолжалось уже две недели — ровно до сегодняшнего дня, когда нам уже надоело, что он ходит за нами по пятам. Вот почему он не хотел оставаться в магазине один — однажды он обернулся, а она стояла по другую сторону стеллажа, зловеще ухмыляясь ему. Он бы уволился, если бы не задолжал в баре и не просрочил месячную плату за квартиру. Если бы ушел, подох бы с голоду. Или свалился бы с сердечным приступом от белой горячки.

Мы не знали что и думать. Бен снова взял инициативу в свои руки. Он хлопнул Ривза по спине и велел мне вытряхивать двадцать баксов, чтобы старичок мог пойти и набраться в пятницу после работы — сказал, что это меньшее, что мы можем сделать. Прощай мои планы на вечер — ужин и поход с Нелли в кино. Что больше всего раздражало в милой и славной Нелли — это то, что, при всей своей щедрости с друзьями, на время нашей связи все бремя финансовой ответственности она взвалила на меня. Эта особа мало того что динамила, она еще и упивалась властью. Просто поразительно, что она не пошла в политику — при ее-то способностях к манипулированию.

Так вышло, что утром в пятницу Херб позвонил мне и сообщил, что на разгрузочной площадке дожидается приемки внеплановая партия спортинвентаря. Ни Бен, ни Ривз сегодня не работали, так что Херб начал упрашивать меня выйти и потаскать коробки, так как у него у самого смещен позвоночный диск. Поскольку я был на мели и свидание мне не грозило, я с готовностью ухватился за предложение, хотя не могу сказать, что тягание гантелей и чугунных блинов было моим любимым видом вечернего досуга. В кафешке я столкнулся с Нелли. То-се, пятое-десятое, и вот мы уже устроились на заднем сиденье моей — э-э, ну то есть твоей, пап, машины, и я не могу сосредоточиться на процессе, потому что все мои мысли заняты дурацкими россказнями Дага Ривза. Нелли спросила, в чем дело, и я ей все рассказал, хотя здравый смысл подсказывал этого не делать. Она отнеслась к этому серьезно.

Магазин был построен в 1916-м, а Кулидж купил его в 1950-м. Нелли придвинулась поближе и тоном заговорщика прошептала, что она слышала от подругиной подруги, что в бурные двадцатые в магазине умерла одна из работниц — повесилась на лестничной решетке. Только призрак мог так появляться и исчезать, как эта фигура. Я спросил, видела ли она что-нибудь подобное. Не видела, но была убеждена, что происходит что-то зловещее. Пару лет назад она крутила с одним парнем, работавшим на складе, и он тоже упоминал о привидении. И тоже описывал его как высокую, тощую женщину со зловещей усмешкой. Для Нелли это и решило дело.

Прямо посреди наших прерванных обжимашек у Нелли заблестели глаза. Она ущипнула меня и заявила, что надо спровоцировать появление духа, а затем провести ритуал и изгнать его из здания. У меня отвисла челюсть. Я ушам своим не поверил. Нелли преисполнилась энтузиазма и принялась трещать о двух своих подругах, париях общества, которые всегда одевались в черное, ходили с кислым видом и занимались всякой оккультной фигней. Одна из них пообещала Нелли научить ее обращаться со спиритической доской и взять на сеанс, который они собирались провести на Хеллоуин. Они были предтечами готок, эти двое. Саманта и Кэсси. Их все терпеть не могли, даже ботаны-шахматисты, даже торчки, даже жирдяи из школьного оркестра. Нелли искала приключений, приобщалась к их «особому» образу жизни; разумеется, чтобы потом постебаться над ними в своем кругу, когда забава ей надоест. Как только она решила привести этих своих девиц в магазин, моих возражений уже никто не слушал.