Инициация

Он досадливо хмыкнул, вспоминая укоризненные замечания Эдэи. День за днем она пестовала его стремление уровнять шансы с Врагом и знакомила с новой ролью отпрыска Средоточия. Методично, неутомимо, целенаправленно. Уж лучше сразу. Он спрыгнул на пол. Одно небо ведало как ему надоели байки о димпах. Собственная роль, как ставленника Импульса, его волновала мало. Груэлл, политический расклад, полезные взаимосвязи — то не предел жизни. Важны потенциал и практика.

Он внезапно понял, что еще не бывал в левом — золотом — флигеле дворца. Пусть Эдэя сегодня позавтракает в одиночестве. Он передохнет, на миг забыв ее наставления.

В золотом флигеле, помимо красочных барельефов, причудливо извивавшихся в факельном трепете, нашлась картинная галерея за огромными резными дверьми, на открытие которых ушло более трех секунд.

Он замер перед дождем из роз. Алые, белые, серебряные бутоны медленно падали в перекрестном свете фиолетовых огней. Сокрытые полумраком стены выгодно оттеняли цветочный водопад.

— Тихо, — раздалось из полумрака. Неясный силуэт шагнул к Охотнику, вынудив его отступить.

Лейда — в более мирном исполнении. Ее черная униформа практически терялась в сумраке зала, но как потрясающе она смотрелась на фоне цветочной феерии. Николай нахмурился.

— Я безоружен.

— А я не собираюсь с тобой драться. — Она тихо добавила: — Правда красиво?

— Да, — честно признал Николай. — А звон колокольчиков…

— Звон? — удивилась Лейда. — Повелительница создала безмолвный дождь, я сама присутствовала при магическом ритуале. В заклинании…

Николай спешно покинул залу. Лейда догнала, выказала недоумение:

— Куда ты? Никогда раньше не сталкивался с чудесами?

— Нет.

— Да не беги ты так… Я не кусаюсь.

— Может я кусаюсь…

— А до простого общения ты снизойти не можешь?

— Могу.

Вопросы, вопросы, вопросы… Их количество удивляло, а вот содержание, следовало признать, — радовало. Разговор с Лейдой, в отличие от беседы с белокурым кладезем знаний, тек точно легкий ручеек, касаясь лишь обыденных вещей. Легко и непринужденно.

— Заходи. — Лейда отперла дверь, что вела к ней в комнату. — У меня там не прибрано…

— Ценю естественность.

Споткнувшись о древко копья, Николай чертыхнулся и во избежание новых травм оседлал замеченный неподалеку стул. Сиденье чуть скрипнуло.

— Давно ты при Эдэе?

— Погоди…

Брякая чашками, она суетилась вокруг столика в углу и что-то бормотала про себя, священнодействовала в обряде гостеприимства. Жаль, меньше всего Николаю хотелось пить травяной чай.

— Очень полезно, — смутилась Лейда. Она чересчур спокойна, а потому непонятна Охотнику.

— А…

Николая прервал грохот двери. Живой угрозой на пороге возникла разъяренная Эдэя. «Оргию припишут», — смекнул Рос, отставляя стул.

— Я значит, откладываю завтрак, поднимаю всех на ноги, а он тут развлекается!

Глаза женщины опасно сверкнули. Она в рывке толкнула Охотника прочь. Он покачнулся, уклонился от нового выпада и выскользнул в коридор. Удар в спину поторопил спасительное действо. Лейда так и застыла с поднятыми чашками. Она искренне не понимала.

— Иди, иди! — рявкнула Эдэя. — Я тебе устрою чаепитие…

— Да я ни глоточка!

Николай скатился по лестнице. Так и до сломанных ребер недалеко. Он извернулся…

Белая завелась не на шутку. Но именно сейчас воевать в попытке выстроить отношения не хотелось. Чуть меньше тьмы, чуть больше света. Выносить нападки маниакальных личностей — его профессия.

— Хватит!

Он откачнулся к стене. Заметил, как ногти Эдэи украсила тонкая сеточка молний, и пригнулся, успев крикнуть:

— Фу!

Нечто белое потустороннее морозным узором расписало коридор. Избегая контакта с непонятной угрозой, Николай метнулся прочь. Эдэя следом.

Под ногами захрустел снег.

Выдохнув облачко пара, Охотник уперся лопатками в дверную створку, отразил нападение преследовательницы и… опрокинулся на копчик. Дверь некстати распахнулась, лишая преимуществ. Эдэя не преминула воспользоваться — ее точно выверенный бросок отправил Роса на ковер — по счастью мягкий.

Запах — тонкий аромат полевых цветов — он везде. Николай напрягся — их занесло в чью-то спальню. Но в ярости Белокурая Леди не склонна к тактичности.

— Успокойся!

Он перехватил ее правую руку, левую… Она пустила в ход голову. Клацнули челюсти.

Лежать под диким и вместе с тем очаровательным грузом невыносимо. Как физически, так и морально.

— Я из тебя фарш сделаю! — Эдэя дернулась, пытаясь освободиться: — Пусти…

— Что я, дурак?

Подобная диспозиция вела к логичному финалу, на который он надеялся и уповал все последние дни. Улучив момент, он поцеловал Эдэю и приготовился умереть за сладость.

Прошла секунда, вторая, третья…

— Мерзавец, — хрипло выдохнула она. Ее поцелуй — сама ярость. Ее язычок — всепожирающее пламя

Безумство рук, дыхания и тел. Бесконечность, что обрушилась на Николая хороводом стальных лезвий. Радуга тумана и молнии боли перемешались в тисках неумолимых вселенских жерновов.

Глава 2