Инициация

Он таял осколками памяти. Путался в направлениях и чувствах. Улыбался от боли и стонал от радости. Мир рушился, перерождаясь в невообразимый калейдоскоп красок. “Приятно”, - успел подумать Николай, прежде чем туман, обретя гранитную плотность, вышиб его из небытия.

Сквозь муар плывущего сознания он увидел непередаваемо огромные фиалковые глаза Эдэи. Утонуть в них не составляло труда.

— Ник, — то ли боясь, то ли волнуясь, всхлипнула она. — Очнись.

Ему хотелось повторить безумие.

— Тебе плохо?

— Не… не тряси меня. У меня странный оргазм…

— Это все, что ты можешь сказать?

Она укрылась шелковым покрывалом, сдернутым с кровати.

— Ты лучшая, — послушно сказал Николай. Что-то изменилось в нем — глобально, бесповоротно. Он видел пространство, да и себя несколько иначе — полнее, насыщенней, резче. Стоит рискнуть и послать запрос…

— Ай! — воскликнула Эдэя. Она достала из-под бока запотевшую бутылку и грозно поинтересовалась: — Что это?

— Пиво. Светлое. Экстрактивность начального сусла 15 процентов, — признался Николай. — И у меня получилось… Куда?!

Бутылка обрела полупрозрачность и растворилась в облаке искр. Едва уловимо пахнуло озоном.

— Алкоголь вреден, — наставительно сказала леди. Категоричности тона позавидовал бы любой ментор. Узрев напряженность собеседника, она тепло улыбнулась и потянулась грациозной кошкой.

— Не выйдет, — демонстративно отвернулся Николай. — Это ущемление моих личностных прав. И не царапай спину…

Нереальное пламя вспыхнуло с удесятеренной силой.

***

В течение трех дней они успели поссориться восемь раз. Из-за сущих пустяков: незначительных жестов, чуть резких слов. Понимая и принимая это, Николай, как и Эдэя, не затягивали ссоры. Благословенный мир, ожидаемый всеми фибрами души, наступал минут через пять после конфликта, редко — позже.

Полдень.

Охотник преисполнился досады. Откуда он мог знать, что Эдэя разозлится на простой щипок пониже спины? Она в очередной раз гордо удалилась, предоставив гостя самому себе. Он отобедал, исследовал дворцовые закутки. Приглядел для отдыха старый пень, что бугрил землю узловатыми корнями, — затертое до блеска коричневатое седалище в обрамлении пучков синеватой травы. Живописная, а главное тихая картинка, что обещала единение с тишиной, двумя сараями и вечностью.

Николай уставился в пустоту. По его расчетам взаимообмен упреками произошел три часа назад — самое время немного приблизиться к белокурой леди. Только где она?

Он начал с личных покоев Эдэи, что объединяли рабочий кабинет, мастерскую и спальню. В спальне царил знакомый беспорядок при полном отсутствии хозяйки. Тогда мастерская. Приоткрыв дверь, Николай замер на пороге. Увиденное пригвоздило к месту точно добрая порция алкоголя. Он, конечно, имел представление о возможностях Эдэи по ее скудным рассказам, но увидеть воочию…

Треть мастерской занимал некий аналог экрана — плоскость два на три метра, заключенная в рамку из семицветного сияния. Подле — на полу — сияла малахитовым огнем замысловатая пиктограмма, в центре которой располагалась Леди. Вытянувшись по струнке, она наблюдала за распахнутым Мастерством окном в иной мир. Изображение выглядело настолько реалистичным, что Николай не удивился бы, почувствуй он запахи леса.

Гигантские деревья янтарно-изумрудными стенами простирались вдоль берегов каменной реки, устланной мшистыми, гладко-черными и серыми валунами. На камни Охотник не обратил внимания — прежде всего его заинтересовала группа людей в бесконечном лесном ущелье.

Посреди реки, на округлом камне пританцовывал высокий темноволосый мужчина. Чудом сохраняя равновесие, он демонстрировал небу пару жестов, чей смысл вызвал у Николая невольную улыбку. Всегда приятно увидеть единомышленников посреди неизвестного фрагмента жизни. Облаченная в белую мантию дама — смуглая и на взгляд Роса несколько худощавая — что-то сказала. Трое ее компаньонов, не сговариваясь, повернулись к ней да так и застыли. На губах одного из них, красноглазого шатена, промелькнула легкая ухмылка.

«Либо дьявол, либо киборг», — оценил Николай, делая шаг вперед. Ближний угол пиктограммы тотчас вспыхнул белым пламенем, и экран затмила темная пелена. Сеанс окончен, лампы включены, мрак рассеян. Эдэя неторопливо оглянулась, ничуть не смущенная тем, что Охотник застал ее в работе.

Первым стремлением Николай хотел потребовать у леди объяснений, вторым — избавиться от вопросов и чужих проблем. Какая ему разница? Ответы неизменно приходят в означенное судьбой время…

— Что происходит?

— Тон смени, — вместо ответа посоветовала Эдэя, выбираясь из центра рисунка. — Я упоминала об этом приборе. Технологию мы позаимствовали у врага.

— Спектральное сканирование, Всевидящее Око, — припомнил теорию Николай. — И кто с вами поделился знаниями? Хоор?

— Вроде того.

Эдэя явно к чему-то прислушивалась. Вернувшись в эпицентр магических энергий, взмахом руки пробудила Око. На экране проявился внутренний двор замка — бурый, привычный и не опасный.

— Потревожено заклятие неприкосновенности. Кто-то вторгся в мой мир, — пояснила женщина. — И я найду сукина сына…