Инка + Дик = ?

Найдите мальчишку —
Родного братишку.
Ищет его старший брат
Климов Дмитрий.

Письмо напечатали. Сколько людей отозвалось, Инка! Сколько Климовых я узнал, обыкновенных простых людей, однофамильцев, готовых усыновить меня. Называли сыном, внуком, братом, звали к себе. У каждого свое горе, а они чужую беду облегчить хотели: вот люди какие, Инка. А про Андрейку — ни слуху, ни духу.

— Где он? Папочка, я не могу больше,— вырвалось у Инки.

— Нет, можешь,— отец, как маленькую, снова погладил ее,— столько лет ждали, а теперь совсем немного осталось. Неважно, кто он. Важно, что жив! Помогли найти его люди... Одних ты никогда в жизни не встречала, другие — рядом с тобой. Я подготовил тебя, дочка, ты ведь у нас такая... от радости заболеть можешь.

Потом они опять стояли у Вечного огня. И опять бродили по парку. И мечтали о встрече. Возвращались домой поздно, когда город уже засыпал.

ПАПИН БРАТ

«Милый Дик!

Случилось очень хорошее! Нашелся папин брат, тот самый Андрейка, о котором я рассказывала тебе. Нашелся— это точно. Он жив, и мы скоро увидимся. А пока давай помечтаем, какой он. Взрослый. И дети, наверное, есть у него. Конечно, мальчики, похожие на отца, кудрявые и голубоглазые. А впрочем, может, дядя Андрей (как это приятно и необычно для меня: дядя...) и не кудрявый. Ну и что? Мальчики все равно кудрявые: гены передаются по наследству. Мне явно передались папкины гены. Он писал стихи. И про Андрея были стихи, он мне только две строчки прочитал, но я догадалась — их было много.

Представляешь, Дик, иду я по городу с братьями. Или с одним братом. Веду его в детский сад, например...

Нос курнос
                и рот подковкой,
Кто бы знал, как мне везет —
Брат с каштановой головкой
Рядышком со мной идет.
Он такой, как все мальчишки,
Не во сне, а наяву.
Любит он смешные книжки,
Любит он играть в войну.
И горят на нем обновки,
Шишки — все у одного!
Брат с каштановой головкой...
Как мы жили без него?

А дядю не могу представить себе — отказывает воображение. Интересно, кем стал он? Может, космонавтом, потому и встреча откладывается. Наверное, к полету сейчас готовится, и нельзя волновать его. Но скоро узнают все: «В космосе гражданин Советского Союза Климов Андрей Владимирович». И мы увидим его.

Ах, какая чепуха лезет в голову. Это я от Алика «заразилась» космосом и глупею от радости. Хожу по Земле и хочу, чтобы все улыбались. А люди не знают этого, и улыбаются не все. Почему-то грустный Борис. И избегает меня. А мне хочется именно с ним поделиться своей радостью. У нас он почему-то не бывает, хотя Зоя Михайловна забегает частенько, во время болезни я так привыкла к ней, столько вечеров провела она возле меня вместе с мамой. Представляю, как дружили они. Странными кажутся мне отношения Зои Михайловны и Антона Семеновича. Два таких интересных человека. Почему разошлись в юности их пути? Это несправедливо. Мне кажется... Впрочем, я не имею права рассуждать об этом, правда. Дик?

Раньше я думала, что у детей жизнь гораздо сложнее, чем у взрослых. Интересно, что думает по этому поводу Борис? Опять о нем.

Доброй ночи, Дик».

ВСТРЕЧА

Так бывает всегда, когда долго-долго вынашиваешь свою мечту. Видится тебе тот день обязательно необыкновенным...

А случилось все просто и так естественно. Это был единственный вариант встречи, который совершенно исключало Инкино воображение.

Она не удивилась, когда, придя, как обычно, из школы, увидела на вешалке рядом с маминым пальто офицерскую шинель (папка приехал!) и штатское мужское пальто (друзья часто к ним заходят). Она спокойно разделась, помыла руки и вошла в комнату: мама сидела между двумя «папами». Да, да, только ОНИ могут быть так похожи! В одно мгновенье Инка поняла все: почему взяла отпуск мама, зачем улетал папа. Она стояла тоненькая, безмолвная.

Дядя Андрей поднялся к ней навстречу (чуточку выше папы), протянул руки (они тоже дрожали). Инке надо было броситься к нему, а ноги не слушались.

— Ох, какая она у нас...— вырвалось у дяди Андрея,— я хотел сказать: какое красивое у тебя имя, Октябрина,— и, обхватив, поцеловал девочку. Точно так, как папка после долгой разлуки, и руки у него такие же сильные и уже не дрожали, только лица не видно: оно расплывалось перед глазами.

Вечером пришли самые близкие друзья Климовых: Антон Семенович и мама Бориса. Зоя Михайловна была в строгой блузочке, которую украшали прозрачные граненые бусы.

— Какая вы сегодня красивая! — не удержалась Инка, обнимая Зою Михайловну.

— Только сегодня? — пошутила та.

— Да нет. Я хотела сказать, что сегодня вы такая...— Инка не могла подобрать нужное слово, чтобы выразить свое восхищение.

— Не кашляешь? — отвела разговор Зоя Михайловна.

— Что вы? — заулыбалась Инка.