Инкарнация

«Мы всё ещё разделены и не слились в одно. Я просто тебя успокаиваю. Не нужно чувствовать вину за то, что лично ты не совершал. Но в то же время это не отменяет того, что ты — частица меня».

Я грустно усмехнулся, вспоминая слова из песни группы Siberius «Две стороны».

Кто я такой, когда во мне прячутся два меня?

Заставляя поверить в то, что приносит мне боль!

День за днём я бежал как зверь в степи, прятавшись от огня,

Голос гнал меня прочь, а сам летел следом за мной!

Может, я слеп?

Где-то собственный след

Давно потерял.

Пройденный путь,

Невозможно вернуть -

назад и начать с начала.

«Да. Это как раз про нас. Но у этой песни светлый конец, в отличие от грустного начала».

Концовка песни не про нас, Вахираз. Две не смиренные реки всё ещё не слились в одно в этом теле. Я всё ещё боюсь, и до сих пор не уверен, что там — за гранью жизни и смерти — горит вечный свет, указывающий путь заблудшим душам.

«Тебе ведь указал», — Вахираз усмехнулся.

Только я ничего не помню.

«Вспомнишь. Всему своё время».

— О чём задумался? — голос Алаи отвлёк меня от беседы с самим собой.

С тех пор, как я вернулся из-за изнанки эфира, она вновь сблизилась со мной. Я никак не мог нарадоваться, что снова по ночам сжимаю в объятиях Алаю. А Орила обнимала меня. Так и спали втроём.

— Пытался вспомнить.

— Что? — оживилась Орила.

— Как семь сотен лет назад в бою против пятерых ядаров я превратил сотни жилых кварталов в чёрную пустыню, попутно загубив тысячи невинных жизней… женщин, стариков, детей… всех без разбора.

У Орилы округлились глаза от удивления.

— Это ты так пошутил? — лицо Алаи выглядело не менее живописно.

— Если бы, — я грустно усмехнулся. — Но… я правда ничего не помню. Я же говорил: Пустошь Демона — дело рук Вахираза. А Вахираз — это я.

— Шаин, это не смешно, — Орила всё ещё не верила.

— Да, согласен. Совсем не смешно. Мне было не лучше, чем вам сейчас, когда мне про всё это рассказали.

— Так ты Вахираз или Шаин? — спросила Алая, но как же я был рад, что её ладонь, супротив обычного, не легла на рукоять клинка. Значит, она всё-таки приняла меня таким, какой я есть.

— Я Шаин. Но в то же время я Вахираз.

— Как такое может быть? — спросила Орила. — Ты должен быть одержимым, но…

— Повторяешься. Всё никак не поверишь? Я и сам пока не до конца всё понимаю, — я пожал плечами. — Но мы теряем время. Надо двигаться в путь и к ночи найти какое-нибудь место для ночлега.

— Думаешь, в Пустоши будет, где заночевать? — усмехнулась Алая.

— Как-нибудь да устроимся, — ответил я и положил ладонь на голову трагуга.

Алая и Орила проделали то же самое, после чего мы мысленно приказали нашим ездовым трогаться вперёд.

* * *

Заночевали мы среди скал — у подножия высокого валуна, который нависал над нами, будто козырёк, и хоть как-то защищал от ветра.

Трагугов мы уложили на песке треугольником, а сами устроились в его середине, прижавшись друг к другу и прислонившись спиной к одному из муравьёв. Костёр в Пустоши разводить было не из чего, а так хотя бы не замёрзнем.

Весь день мы неслись через пустыню на полной скорости, иногда замедляясь, чтобы трагугам было легче перебираться через скалы. Во все стороны простирался один и тот же удручающий пейзаж, и ни единого ориентира вокруг, кроме палящего солнца. Мы старались двигаться прямо, никуда не сворачивая, хоть это и было сложно из-за однообразного ландшафта.

Дважды мы останавливались в тени высоких скал, чтобы поесть, отдохнуть и трагугов покормить магическими грибами, которые купили у Таша. Ну, хоть за корм для ездовых миргин цену не заламывал. Но что мы будем делать, когда еда для них закончится — ума не приложу. Надеюсь, мы пересечём пустыню до того, как это произойдёт. И, скорее всего, муравьёв придётся продать по возвращении в башню.

Млечный Путь сияющим вихрем висел над Пустошью Демона. Ветер завывал между скалами, гнал песок. Я прижимал к себе Алаю и Орилу, не веря в реальность происходящего, — так сильно веяло от округи таинственностью, древним мистицизмом.

— Красиво! — выдохнул я, разглядывая спираль галактики.

— Звёзды как драгоценные камни, — сказала Алая.

— Которые нельзя украсть, — усмехнулась Орила. — Дома, в моём мире, я их не замечала. Видела каждую ночь, но не замечала. Их свет был для меня холодным. Был насмешкой над моей и тысячью других загубленных судеб.

— Расскажи, — попросила Алая.

— Только если Шаин попросит.

Алая легонько ткнула меня локтем в бок.

— Коли так, тогда прошу. Расскажи, Орила.