Инкарцерон

— Эти припадки когда-нибудь меня доконают, — проговорил он негромко.

— Мало кто из казематорожденных доживает до седин, это верно, — резко произнес Гильдас, избегая, однако, смотреть ему в глаза. Пристегивая к зеленому плащу богато украшенный воротник, он добавил вполголоса: — Прошедшего все равно не вернуть, и не имеет значения, каким оно было. Выкинь его из головы, иначе ты рискуешь потерять рассудок.

— Так ты знал и других казематорожденных? — спросил Финн.

— Да. Троих. — Гильдас раздраженно подергал кончик заплетенной бороды. — Таких, как ты, немного, — помолчав, сказал он. — Прежде чем наткнуться на тебя, я всю жизнь провел в поисках. Об одном попрошайке, что сидел обычно перед Залом прокаженных, болтали, что он казематорожденный. Когда мне удалось разговорить его, выяснилось, что он совершенно сошел с ума — нес какую-то чушь о говорящем яйце и о коте, который постепенно растворялся в воздухе, пока не оставалась одна улыбка. Много лет спустя, проверив немало ложных следов, я наконец снова напал на верный. Это была простая работница из числа Обывателей, живших в Ледяном крыле, и она казалась вполне нормальной. Я упрашивал ее поведать мне о своих видениях, но она отказалась наотрез. Позже до меня дошло известие, что она повесилась.

Финн сглотнул.

— Из-за чего?

— Как мне рассказывали, ей стало казаться, будто ее преследует какой-то ребенок, которого никто больше не видел. Он цеплялся за ее подол, звал ее. По ночам она не могла спать, его голос, который она все время слышала, стал для нее пыткой.

Финн вздрогнул. Он чувствовал, что старик наблюдает за ним.

— Мне выпал один шанс на миллион — найти тебя здесь, — нарочито грубо проговорил Гильдас. — Только ты сможешь вывести меня на Свободу.

— Я не…

— Сможешь. Ты — ниспосланный мне провидец, связующее звено между мной и Узилищем. Скоро, скоро я получу через тебя знак, которого ждал всю жизнь, видение, которое скажет мне, что время пришло и я должен вслед за Сапфиком отправиться на поиски Внешнего Мира. Это путь каждого Книжника, хоть никому более не удалось достичь цели. Но, с другой стороны, ни у кого и не было проводника казематорожденного.

Финн покачал головой. Уже не первый год он слышал все это, но одержимость Гильдаса все так же пугала его. Да и как может он помочь старику обрести свободу? Какой толк от его внезапных проблесков воспоминаний и удушливых приступов беспамятства, перед которыми все тело будто колет иголками?

Гильдас, протиснувшись мимо Финна, ухватился за металлическую лестницу:

— Смотри, не говори никому. Даже Кейро.

Старик уже почти исчез под полом клетки, когда Финн тихо заметил:

— Йорманрих так просто тебя не отпустит.

Гильдас взглянул на него поверх перекладины.

— Я волен уйти, когда захочу.

— Ты нужен ему. Только с твоей помощью он стал Вождем Крыла. Без тебя он…

— Он справится и сам. Страх и насилие — его стихия. — Гильдас ступил на следующую перекладину. Вдруг он остановился, и его маленькое сморщенное личико просияло радостью. — Финн, ты только представь — когда-нибудь откинуть крышку люка и выбраться на свет! Покинуть Инкарцерон и увидеть звезды! Увидеть Солнце!

Финн помолчал, потом ухватился за веревку и начал спускаться вслед за Книжником.

— Я видел и то и другое.

Гильдас язвительно рассмеялся:

— Так ведь то было не по-настоящему, глупый мальчишка. Это всего лишь фантом.

С поразительной ловкостью он продолжил карабкаться вниз по натянутой наискось лестнице. Финн двигался медленнее, даже в перчатках ощущая, как веревка нагревается от трения.

Свобода! Это слово вонзалось в него острым жалом, проникая в мозг. Оно обещало все и не значило ничего. Сапфику, как учили Книжники, удалось обрести ее, но Финн не знал, верить ли этому. Легенды о Сапфике со временем все множились и множились — каждый странствующий сказитель или бард добавлял к ним свою. Пройти всю Тысячу Крыл Инкарцерона, обведя вокруг пальца их Вождей, и совершить еще немало других подвигов — для этого понадобилась бы не одна жизнь. Ведь, как говорили те же Книжники, залы и камеры Узилища, его лестницы и башни составляли лабиринт огромной, недоступной человеческому разумению величины.

Когда Финн достиг пола, переливчато-зеленый, цвета змеиной чешуи плащ Гильдаса промелькнул уже на выходе из Логова. Проверив, на месте ли рапира и кинжалы, юноша поспешил следом.

Сейчас его мысли занимал только кристалл, о котором говорила Маэстра. Заполучить его будет не так-то легко.

Путь до Расщелины выкупа был недалеким. Финн быстро преодолел три темных пустых зала, остерегаясь мегапауков и выродившихся тенеястребов, паривших под самыми стропилами. Входя под последнюю арку, он услышал, что все остальные уже собрались. Воины Дружины, стоя у края пропасти, выкрикивали оскорбления и презрительно улюлюкали. Их голоса отражались от гладких, без малейших уступов, плит. На другом краю виднелись безмолвные тени Обывателей.