Инкарцерон

В голосе хозяина башни звучала такая печаль, такое беспросветное отчаяние, что даже Кейро приостановил свои блуждания по комнате и уставился на него.

– Как? – вздрогнув, спросила Аттия.

Сапиент указал на чёрную пустую сферу.

– Вот. На исследование потребовались десятилетия, но я был упорен. Мои сенсоры проходили сквозь металл и кожу, кость и провода. Я проложил себе путь через Инкарцерон, его залы и коридоры, моря и реки. Я верил, как и вы. – Он коснулся панели управления, и сфера осветилась. – И нашёл вот это.

В темноте они увидели сферу внутри сферы, шар из голубого металла. Он висел в бесконечном мраке, одинокий и молчаливый.

– Это Инкарцерон. Мы живём внутри него. Наш Мир. Кто знает, построен он людьми или вырос сам. Но он один в бескрайнем вакууме. В пустоте. Снаружи – Пустота. – Он пожал плечами. – Мне жаль. Не хотелось бы разрушать мечту всей вашей жизни. Но идти некуда.

Финн не мог дышать – словно безотрадное откровение сапиента вытянуло из него все силы, саму жизнь. Не отрывая взгляда от шара, он почувствовал, как к нему подошёл Кейро, и исходящая от брата энергия немного его успокоила. Но кто удивил всех, так это Гильдас.

Он засмеялся – издал хриплый гортанный хохот, исполненный презрения. Расправил плечи, повернулся к Блейзу и вперил в него сердитый взор.

– И ты называешь себя Мудрейшим! Да Тюрьма, по злобе своей, одурачила тебя. Показала тебе лживые картинки, а ты и поверил. Живёшь тут, выше всех, и гнушаешься людьми. Хуже, чем дурак!

Он устремился к оппоненту, и Финн поспешно шагнул следом – когда старик распалялся, он терял над собой контроль.

Но Гильдас проткнул воздух костлявым пальцем и добавил, жёстко и тихо.

– Как ты смеешь!? Стоишь здесь и лишаешь меня надежды, а этих детей – шанса на лучшую жизнь. Как ты смеешь говорить, что Сапфик – это мечта, а Тюрьма – всё, что у нас есть?!

– Потому что это правда, – отвечал Блейз.

– Лжец! Ты не сапиент! И ты кое-что забыл. Мы видели тех, кто живёт Снаружи.

– Да! – вмешалась Аттия. – И разговаривали с ними.

Блейз немного помолчал, затем спросил:

– Разговаривали с ними?

На какое-то мгновение показалось, что его уверенность поколеблена. Он сплёл пальцы и напряжённо спросил:

– С кем разговаривали? Кто они?

Все взоры обратились к Финну, и он вынужден был ответить:

– Девушка по имени Клодия. И мужчина. Она называет его Джаред.

На секунду повисла тишина. Первым не выдержал Кейро.

– Ну, может, ты объяснишь и это?

Блейз повернулся к ним спиной, но почти сразу крутанулся обратно, лицо его было мрачным.

– Не хочу вас огорчать, но сами подумайте. Вы видели каких-то девушку и мужчину. И откуда вы знаете, где они находятся?

– Точно не здесь, – сказал Финн.

– Да? – Блейз бросил на него быстрый взгляд, рябое лицо перекосилось. – И откуда ты знаешь? А ты не подумал, что они тоже могут находиться в Инкарцероне? В каком-нибудь дальнем Крыле, на другом уровне, где жизнь настолько отличается от нашей, что им даже в голову не приходит, что они тоже узники? Включи мозги, мальчик! Побег, все мысли о Побеге! Ты хочешь потратить всю свою жизнь на каприз, на бессмысленные поиски выхода. Годы безнадёжных блужданий – и ради чего? Ради пустоты? Найди себе место для жизни, обрети душевный покой. Забудь о звёздах.

Его голос тихо, завораживающе журчал среди стеклянных сфер, поднимался к деревянным балкам потолка. Едва слыша возмущённые крики Гильдаса, Финн в отчаянии обратил взор через окно на плывущие в стратосфере Инкарцерона облака. Слишком высоко для птиц, промёрзшая долина в милях отсюда, отдалённые холмы и тёмные склоны – стены, которых он не мог увидеть.

Он ужаснулся собственному страху.

А если это правда, и сбежать невозможно? Ни из Тюрьмы, ни от себя…

Он – Финн, человек без прошлого и будущего, человек, которому некуда возвращаться. И так будет всегда. Ничего не изменится. 

Гильдас и Аттия ожесточённо спорили, но хладнокровное замечание Кейро оборвало шум на полуслове.

– Может, спросим их самих?

Он взял Ключ и прикоснулся  к устройству связи. Быстро обернувшись, Финн отметил про себя, как уверенно брат обращается с прибором.

– Не вижу смысла, – торопливо бросил Блейз.

– А мы видим.

– Что же, тогда я вас оставлю наедине с вашими друзьями. Не имею ни малейшего желания с ними общаться. Чувствуйте себя как дома. Отдыхайте, ешьте. Подумайте над моими словами.

Он размашисто прошагал меж шарами – взвилась мантия, открывая потрёпанный костюм, – и исчез за дверью, оставив за собой шлейф запахов: кислоты и ещё чего-то сладковатого.

Как только он вышел, Гильдас выругался – витиевато и свирепо.

– А ты кое-чему научился у комитатусов, – ухмыльнулся Кейро.

– Подумать только – в кои-то веки я нашёл сапиента, а он оказался таким слабаком! – с отвращением выплюнул старик. Потом протянул руку: – Дай мне Ключ.

– Не нужно. – Кейро быстро положил артефакт на стол и шагнул назад. – Он уже заработал.