Инклюз

Невзирая на закрытые окна, из центра города донесся отдаленный звон колоколов. Они били густым звуком с большими интервалами. Причем в промежутках басового боя, колоколов малого размера не было слышно. Даже если очень старательно вслушиваться, зная об их существовании, паузы оставались незаполненными – их волны таяли в воздухе.

Доктор также прослушал девушку в районе груди. Закончив процедуру, он сел глубже на табуретку и принялся разглядывать лицо пациентки.

– Что-то слышно? – не выдержав томительной паузы, первой спросила девушка.

– Мужественная борьба. Молодое сердечко усиленно работает в четыре смены. Организм тратит все силы на выздоровление. Вам надо помогать ему верой в победу, – ласково улыбаясь девушке, ответил доктор.

– Я это уже где-то слышала, – переведя взгляд от доктора в сторону музыканта, сказал девушка.

Музыкант в лице врача большого энтузиазма не наблюдал. Конечно, слова звучали обнадеживающе, но сочувственный взгляд говорил о другом. Парень натянуто улыбнулся девушке.

– Мне кажется доктор прав, – Оскар смотрел то на доктора, то на девушку, – у вас в школе преподаватели рассказывали историю о болезненном перерождении орлов? У нас – да. Так вот, в солидном возрасте некоторые орлы уединяются на вершине горы и сбивают об камни клюв, якобы вырастает новый, и птица молодеет.

– Ага, еще выдергивают себе когти… – с ироничной улыбкой ответила девушка. – Давно известно, что это неправда. Никакого перерождения у них нет. Мне прадедушка много рассказывал про орлов.

Доктор встал, отодвинув на прежнее место табуретку.

– В любом случае кисло сидеть в темной палате – не выход. Надо уверенно идти к своему выздоровлению. Побольше выходите на улицу и проветривайте комнату. Я назначу вам дополнительные анализы.

– Спасибо, доктор, – доброжелательно сказала девушка. – Скажите, когда-нибудь закончатся эти завывания?

– Как только они стихнут внутри вас самой, вы перестанете замечать любые завывания снаружи, – доктор сделал паузу, что-то обдумывая. – Эмма, я хочу, чтобы вы понимали: вам нужна серьезная операция на сердце, и вы должны мне помочь. Нужно настроится на положительный результат. Существует новое медицинское направление, которое называется кардиоонкология. Организму тяжело справляться с тяжелыми процедурами химиотерапии, и тогда начинает заболевать его сердечно-сосудистая система. Мы находимся в той точке, когда я вынужден переключить наши усилия на осложнения с вашим сердцем, а не со злокачественными образованиями. Химио и лучевая терапия дали положительные результаты, и мы выиграли немного времени. Сейчас надо активно работать над усилением вашего общего состояния. Не хочу, чтобы это вас пугало, поэтому буду говорить прямо и откровенно. Поймите вот что: наша стратегия верна, еще недавно, когда в медицине не было понятия кардиоонкологии, только в 20% случаев женщины с диагнозом «рак молочной железы» четвертой степени умирали, собственно, от рака. 42% женщин не выдерживали сердечно-сосудистых осложнений, которые провоцировали методы лечения самого рака. У нас есть четкая стратегия, передовые препараты и понимание сложившейся ситуации. Ваша вера и настрой на победу – не менее важное оружие, чем операции и медицинский уход. Мы говорим: «Страх не ослабляет болезнь, он ослабляет жизнь». Потому не расценивайте ветер за окном как завывания, а воспринимайте его как веселый свист, зазывающий вас выйти на улицу и немного прогулятся, тепло укутавшись. К тому же, как чудесно, что у вас есть помощник. Хочу повторить, мы находимся в той точке, когда на онкологическом фронте стали одерживать победу. – Доктор умолк, не отрывая взгляда от пациентки.

Эмма улыбнулась ему. Вслед за ней улыбки осветили лица остальных присутствующих.

Доктор и медсестра вышли. Эмма повернулась к окну и задумалась. Она не смотрела на улицу, взгляд ее был устремлен на подаренную Брайаном божью коровку, что стояла на подоконнике.

Музыкант терпеливо ждал, что она скажет, и тоже взглянул на стеклянную фигурку.

– На чем мы закончили? – не оборачиваясь, спросила девушка, но тут же сама вспомнила. – Да, откроешь дверь в мою комнату. Там у окна должен стоять кукольный домик. Внутри есть игрушечный шкафчик с замком. Ключ на той же связке, которую ты найдешь в игрушечном паровозе. Достань из шкафчика мой дневник. На нем моя детская фотография со щенком.

Музыкант еще несколько секунд громко шуршал стержнем карандаша в блокноте. Девушка перевела взгляд на его заметки, словно хотела убедиться в достоверности записи. Когда звук карандаша стих, она взяла с тумбочки и положила себе на кровать папку с бумагами.