Инктобер. Месяц перемен

Но это невозможно. На уроках вечная гонка. Варя едва успевает просто списать с доски. О том, чтобы спросить про непонятное, она даже подумать не смеет! Однажды попробовала после звонка – математичка одарила её таким взглядом, что Варя почувствовала себя ничтожным насекомым. Если бы это происходило на уроке, не миновать ей какого-нибудь язвительного замечания. А так – математичка просто заявила, что не может тратить время на объяснение элементарных вещей.

На индивидуальные занятия папа деньги тратить не собирался. Он считал, что репетиторы – это блажь. Школа даёт всё, что нужно, и в том, что Варя чего-то не понимает, она виновата сама.

Всё плохо. Такими темпами она завалит итоговую контрольную, папа разозлится и не станет её слушать. Никакая магия октября не поможет. Тогда всему конец.

«Всем уконец». Так бывает, когда быстро печатаешь и ставишь пробел не там, где нужно. Уконец. Для всех. Это, кажется, сильнее и надёжнее, чем просто конец. И до него не так уж много дней, как кажется.

Вчера она нарисовала что-то пышно-праздничное, сюжетное. Насмешнику нашлось место в самом углу картины. Варя без него обойтись не могла, но в общее торжество он не вписывался. Вот и она чувствовала себя лишней на общем празднике жизни.

Что делать?

Вопросы всегда тревожат. Как черви, бороздят мозг. Щекочут нервы. Вылезают наружу. Легче без них.

Урок закончился. Варя со вздохом перевернула лист блокнота, исчерченный тщедушными червячками-вопросами.

Дверь туалета захлопнулась перед самым Вариным носом. Как некстати одноклассницам вздумалось пошутить. В том, что это злая шутка, Варя не сомневалась: девчонки торопливо шмыгнули в туалет, как только увидели, что она приближается.

Она толкнула дверь, ни на что не надеясь.

– Занято! – прозвучало оттуда.

И смех.

Варя ушла бы, подождала следующей перемены. Но в туалет хотелось нестерпимо. Она забарабанила в дверь, уже со слезами на глазах. На другой этаж она не добежит, не успеет! Умолять, чтобы впустили? Бесполезно! Это их только позабавит.

Варя посмотрела в сторону мальчишечьего туалета. Оттуда не доносилось ни звука.

Она на всякий случай постучала. Никто не откликнулся.

Варя быстро скользнула внутрь, захлопнула дверь кабинки. В голове шумело, из-за стены доносились голоса девчонок.

Сделав свои дела, Варя с облегчением выдохнула. В висках всё ещё стучало. Она уже собиралась осторожно выйти, но тут послышались шаги, дверь скрипнула. Пришлось затаиться.

Кто-то вошёл, разговаривая по телефону.

Не кто-то, а Родион! Его голос Варя узнала бы из тысячи! Вот она попала!

– Да, в садик она ходить не будет. Может, временно, может, насовсем. А соседка только до трёх согласна, потом у неё дела. Ну какие-какие? Не знаю! Дела, и всё! Дальше я за сестрой должен присматривать, до самого вечера. С мелкими вообще геморрой, а у меня к тому же… Ты знаешь. Так не вовремя!

Варя замерла в своей кабинке. Конечно, было страшно, что её обнаружат в мужском туалете, вдвойне страшнее от того, кто обнаружит. Но подслушанный разговор делал её как будто ближе к Родиону. У него, оказывается, есть младшая сестра. И какие-то проблемы. Ну, проблемы-то у всех свои, а вот сестрёнка детсадовского возраста…

В класс Варя вернулась уже спокойная. Руки не дрожали, слёзы высохли. На девчонок она старалась не смотреть. Они при её появлении опять заржали – неужели догадались, ГДЕ она решила свои проблемы?

Урок едва начался, а Камиллу Валерьевну вызвали на какое-то срочное совещание.

– А давайте в «Три факта обо мне»? – предложил кто-то, когда все поняли, что совещание затянулось.

Игра известная. Ты сообщаешь три факта про себя. Два правдивых, третий ложный. Остальные угадывают, в чём ты соврал. Они играли так в пятом, что ли, классе, потом надоело. И вот сейчас игра неожиданно возродилась. Наверное, фактов прибавилось в биографиях, да и врать научились искуснее.

Варя в играх участия не принимала. Зато ей было интересно наблюдать за одноклассниками. Некоторые не ломали голову, что ляпнуть, – их легко было раскусить. «Я не люблю синий цвет» – Лара Морозова. Ага, как же, синее пальто, синяя блузка, даже носки – и те синие!

А некоторые заставляли подумать, ловко сбивали со следа. Полина Кузина сообщила, что увлечена историей русского народного костюма. Никто не усомнился – недавно проект по этой теме защищала. Оказалось – нет, просто взяла готовый материал, а вообще это её ни капли не интересует, она по уши в корейцах, слушает кей-поп, смотрит дорамы и даже берёт уроки корейского.

Или вот Арсений Якушкин. Так подробно описывал, как готовят пчёл к зимовке, что все поверили: он по-настоящему это делал. Оказалось – изучал в теории, а факт ложный.

Варя отметила, что, разгадывая, почти всегда попадает в точку. Она даже удивлялась – чего ошибаются другие?

– Куда? – рявкнула Майка. Варя сначала не поняла на кого. – По очереди!

– А я не в очередь, что ли? – голос из-за соседней парты.

– Сейчас Скворцова!

– Она не играет!

– А ты у неё спросила? Или человек тебе пустое место? Говори! – приказала Майка, теперь уже Варе.